Поступь хаоса. Патрик Несс

смотрит. И смотрит. И смотрит. Я пытаюсь напустить на себя спокойный вид. Не знаю, зачем я пытаюсь ей помочь – она меня чуть не убила, – но я теперь вообще мало что знаю. Бен сказал, я найду ответы на болоте, но никаких ответов тут нет, только девчонка с кровоточащей раной. Это я ударил ее ножом, она сама напросилась, но все-таки надо помочь ей – хоть какое-то доброе и полезное дело.

      Не знаю. Я не знаю, что делать, поэтому делаю вот что.

      Девочка все еще смотрит на меня и тяжело дышит. Но она хотя бы не убегает и не шарахается в сторону, а едва заметно подставляет мне плечо, чтобы я мог дотянуться до раны.

      – Тодд? – опять лает мой пес.

      – Молчи, – говорю я. Еще не хватало опять ее напугать.

      Оттого что я стою так близко к тишине, мое сердце готово разбиться вдребезги. Я чувствую это, меня как будто затягивает в бездонную яму, как будто кто-то зовет меня туда, и я падаю, падаю, падаю…

      Но я беру себя в руки, так-то. Я беру себя в руки, прижимаю повязку к ее плечу и легонько тру глубокую рану, вскоре она немного затягивается, и кровь перестает идти.

      – Ты поаккуратней, – говорю я. – Рана не совсем затянулась, только снаружи. Твое тело само залечит остальное, надо подождать, поняла?

      Девчонка молча смотрит.

      – Ладно, – говорю я себе и остальным. Одно дело сделано, что теперь?

      – Тодд? – лает Манчи. – Тодд?

      – Больше никаких палок, договорились? – говорю я девчонке. – Не бей меня.

      – Тодд? – Это опять Манчи.

      – И само собой, меня зовут Тодд.

      Неужели в свете заходящего солнца я замечаю крохотный намек на улыбку? Неужели?

      – Ты… – Я как можно пристальнее, насколько позволяет тяжесть в груди, заглядываю в ее глаза. – Ты меня понимаешь?

      – Тодд! – Манчи как будто забеспокоился.

      Я оборачиваюсь:

      – Что?!

      – Тодд! ТОДД!!!

      И тут мы все понимали, в чем дело. Кто-то продирается сквозь кусты, ломая ветви и громко топая… О черт, это Шум, чей-то Шум!

      – Вставай! – кричу я девчонке. – Живо вставай!!!

      Я хватаю рюкзак и закидываю за спину. Вид у девчонки испуганный, но вроде не чересчур, бежать может. Я ору: «ЖИВО!» – и хватаю ее за руку, уже не заботясь о порезе, и пытаюсь поднять ее на ноги, но уже поздно: раздаются вопль, рык и грохот, как будто падает целое дерево, и нам с девчонкой остается только обернуться. Это Аарон, он в ярости, он изувечен, и он несется прямо на нас.

      8

      Так решил нож

      Три шага – и он уже рядом с нами. Я даже отскочить не успеваю – Аарон хватает меня за шею и припечатывает к дереву.

      – Ах ты, ГАДЕНЫШ!!! – орет он и впивается пальцами в мою шею.

      Я царапаю его руки и пытаюсь рубануть ножом, но рюкзак, от удара свалившийся у меня со спины, лямкой прижал мою руку к дереву, так что Аарон может душить меня сколько душе угодно.

      Его лицо – сущий кошмар, ужас, который я буду помнить до конца жизни, если вообще выживу. Кроки отгрызли ему левое ухо и выдрали здоровый кусок мяса из левой щеки. В ране сверкают зубы, левый глаз таращится