Черная повесть. Алексей Хапров

А если они попали в болото или болтаются на макушках деревьев? Как их тогда оттуда достать?»

      Вслух я этого не произнёс. Но по тому, как нахмурился лоб Юли, я понял, что похожие мысли посетили и её.

      Некоторое время мы сидели молча, занимаясь только тем, что отмахивались от назойливой мошкары. Вокруг стояла тишина. Лишь ветви деревьев негромко шелестели на ветру. Вдруг над нашими головами раздался какой-то частый стук, напоминавший барабанную дробь. Мы вздрогнули и подняли головы.

      – Это всего-навсего дятел, – облегчённо произнёс я.

      В другое время мы, может быть, от всей души бы и полюбовались этим забавным представителем лесной фауны, который своей красной шапочкой походил на ватиканского епископа, но сейчас нам было не до этого. У нас осталось слишком мало душевных сил, чтобы проявлять эмоции по поводу красоты природы. Кроме этого, нас беспокоило небо. Грозовые облака кучковались всё теснее и теснее, обещая обрушить на землю весь накопившийся в них заряд. В небольшом пространстве между ними, сквозь которое ещё проглядывала голубизна, показалась маленькая точка, которая двигалась и прочерчивала за собой длинную перистую полосу.

      – Самолёт, – мечтательно протянула Патрушева. – Вот бы сейчас оказаться в нём и полететь домой.

      После этого в её голосе проявились нотки истерики.

      – Ведь мы же ему говорили, что не стоит лететь! А он: всё нормально, доставлю в целости и сохранности! Доставил!

      Я ничего не ответил на эту относящуюся к Николаю тираду, давая понять, что не желаю заниматься поиском виноватых. Что случилось – то случилось. Нужно жить настоящим, а не возвращать свои мысли в прошлое, которое всё равно уже не изменить.

      Так мы просидели ещё где-то час, изредка перебрасываясь короткими репликами. Наши спутники не появлялись. Стало потихоньку смеркаться. Небо полностью заволокло тучами. Ветер стал прохладнее и заметно усилился.

      – Ну, где же они есть? – нервно проговорила Юля.

      Я сложил ладони трубочкой у рта и громко крикнул:

      – Сергей! Ребята!

      Никто не отозвался.

      – Может, пойдём к вертолёту? – предложил я. – Пока совсем не стемнело и дым ещё виден. Искать нас в любом случае начнут там.

      – Пошли, – согласилась Патрушева.

      Я взял её за руку и помог подняться. Лицо Юли исказила гримаса боли. Я подставил ей плечо, хотя мне и самому было нелегко идти. Она опёрлась об него, обхватила меня рукой, и мы медленно побрели к месту катастрофы. Ветер толкал нас в спину, словно пытаясь нам помочь.

      Патрушева шла молча, но губы её при этом постоянно шевелились. Сначала мне показалось, что она молится. Меня это удивило, ибо религиозность была ей как-то не свойственна. Но затем, по выражению её губ, я понял, что она просто считает шаги.

      Сделав пятнадцать шагов, Юля предложила отдохнуть.

      – Такое чувство, будто меня посадили на кол, – мрачно пошутила она, потирая спину. – Может, это перелом позвоночника?

      – Да нет, что ты, –