Кровавая Роза. Николас Имс

о ее сапог.

      Отец сидел за кухонным столом, прихлебывая из кружки – хорошо бы пиво. Он смотрел в никуда, рассеянно теребя обрывок желтой ленточки.

      – Я же тебя просил не цеплять кошке бантик на шею!

      Тэм сняла накидку, оставила ее на вешалке у двери и присела почесать Тренодию за ухом. Кошка – палаптийская, с длинной белоснежной шерстью – довольно замурлыкала. Лили Хашфорд привезла ее из южного турне.

      – Бантик ей очень идет.

      – Глупости! Не… – Он осекся, заметив лютню в руках дочери. – Это еще зачем?

      – Играть, – ответила Тэм. Отличное начало, сокрушенно подумала она. Прекрасный способ улестить отца.

      – Откуда она у тебя? – спросил он.

      – Эд подарил.

      Тук помрачнел еще больше:

      – Тебе ни к чему. Завтра вернешь.

      – Не верну.

      – Еще как вернешь.

      – Не могу.

      – Как это «не могу»? – с подозрением осведомился отец. – Почему это?

      Ветер усилился, бил в стены, царапал окна ледяными пальцами. Тренодии надоело тереться о сапог Тэм, и она направилась к своей плошке с водой, не обращая внимания на противостояние отца и дочери. Наверное, ей было все равно. Коты вообще те еще сволочи, и Тренодия – не исключение.

      – «Сказ» в городе, – вздохнула Тэм. – Они сегодня были в «Залоге успеха». Дядя Бран… – Она заметила, как побелели костяшки на кулаках отца, будто он вообразил, что вместо кружки сжимает горло Бранигана. – В общем, банда искала нового барда, а Бран сказал им, что я умею играть…

      – Ты умеешь играть? – небрежно поинтересовался Тук, и Тэм поняла, что он не на шутку разгневан. – Самоучка? Врожденный талант? Ты не прикасалась к лютне с тех пор, как… Ну, когда еще совсем малышкой была.

      – Меня Эд учил, – призналась Тэм.

      Да уж, сегодня она всех швыряла под ковчег. Остается только покаяться, что Тера два раза в неделю дает ей уроки стрельбы из лука, а Тиамакс угощает пивом после работы, и тогда отец уж точно вознамерится убить всех в трактире.

      – Да неужели? – Тук одним глотком осушил кружку и встал из-за стола. – Значит, так, завтра вернешь лютню Эду и скажешь ему, что увольняешься. Со следующей недели пойдешь на мельницу, там люди нужны.

      – Я уже уволилась, – ответила она, уязвленная его категорическим тоном. – Я теперь бард «Сказа».

      – Ничего подобного.

      – А вот и да.

      – Тэм… – сурово начал он.

      – Папа…

      Кружка ударилась о стену. Тренодия метнулась прочь, уворачиваясь от града осколков.

      Тэм молчала, дожидаясь, когда отцовская ярость уляжется. Он тяжело опустился на стул:

      – Прости, Тэм. Я не могу тебя отпустить. Не хочу тебя потерять.

      – И что теперь? – спросила она. – Я так и должна всю жизнь торчать в Ардбурге? Гнуть спину на мельнице за пару престольных марок? Остепениться, выбрать спутницу жизни из хорошей семьи…

      – А что в этом плохого?.. Погоди, как это – спутницу жизни?

      – Ох, ради милосердной Весенней Девы, вот только