Райский сад. Эрнест Хемингуэй

спросил он.

      – Да, пожалуйста, – сказал молодой человек.

      Официант наполнил высокие бокалы абсентом до половины, потом начал медленно доливать в бокал девушки воду.

      – Я сделаю это сам, – сказал молодой человек, и официант с видимым облегчением поставил бутылку на стол. Молодой человек начал лить воду тоненькой струйкой, а девушка наблюдала, как желтоватая жидкость в стакане приобретает молочно-опаловый цвет. Она почувствовала, как бокал теплеет под ее пальцами, а потом, когда желтый цвет окончательно сменился молочным, вдруг похолодел, и молодой человек начал цедить воду по каплям.

      – А почему воду нужно лить так медленно? – спросила девушка.

      – Когда наливаешь воду слишком быстро, абсент теряет крепость и уже никуда не годится. Пить его уже невозможно. По правилам полагается ставить поверх бокала стакан, на дне которого есть маленькая дырочка. В стакан засыпают лед; он тает, и вода медленно капает в абсент. Но тогда, естественно, окружающие сразу поймут, что ты пьешь абсент.

      – Пока тебя не было, сюда заглянула парочка G.N., и мне пришлось выпить свою порцию залпом, – сказала девушка.

      – G.N.?

      – Так их здесь называют. На велосипедах, в форме цвета хаки, с черной кожаной кобурой. Пришлось поглотить улику.

      – Поглотить?

      – Извини. Поскольку я ее «поглотила», у меня начал заплетаться язык.

      – С абсентом следует быть осторожнее.

      – Наоборот. В голове появилась такая легкость.

      – И только?

      Он закончил приготовление абсента для девушки. Напиток получился крепким.

      – Можешь пить, – сказал он. – Меня не жди.

      Она сделала большой глоток, после чего он взял у нее бокал и попробовал сам.

      – Благодарю, мадам. То, что надо, чтобы взбодриться.

      – Ну тогда приготовь для себя, чтец газетных вырезок, – сказала она.

      – И как это понимать? – спросил молодой человек.

      – Я ничего не говорила.

      Однако она сказала это, и он продолжил:

      – Перестань поминать мне эти вырезки.

      – Почему? – громко произнесла она, склонившись к нему через стол. – Почему я должна перестать? Только потому, что сегодня утром ты писал? Ты думаешь, я вышла за тебя, потому что ты писатель? Думаешь, я вышла за тебя и за эти вырезки?

      – Ладно, остальное выскажешь, когда мы останемся одни.

      – Будь уверен, молчать не стану.

      – Догадываюсь.

      – Тут и догадываться нечего. Можешь не сомневаться.

      Дэвид Борн поднялся, снял с вешалки пальто и не оглядываясь вышел за дверь.

      Кэтрин подняла свой бокал и маленькими глотками пила абсент.

      Дверь распахнулась, на пороге появился Дэвид и прошел к столу. Он был в пальто, boina низко надвинут на лоб.

      – Ключи от машины у тебя?

      – У меня.

      – Могу я их получить?

      Она отдала ему ключи.

      – Не глупи, Дэвид. Просто сегодня шел дождь, и ты был единственный, кто вздумал в такую погоду работать. Сядь.

      – Ты этого хочешь?

      – Пожалуйста.

      Он