Ловцы душ. Александр Мазин

была печь, но маленькая, с каменьями для пару и здоровенным, вделанным прямо в печь котлом под крышкой. Малец проворно разделся – в баньке жарко. Дедко на него не глядел, делал вид: что будет, его не касаемо. Малец прошелся по мокрому деревянному полу, заглянул в кадушку, потрогал холодную водицу. У двери на стене висели дубовые венички.

      Воротилась хозяйка, принесла два ушата. Вместо прежней одежды на ней теперь был кожаный длинный передник на голое тело. Порченая нога – в деревянных лубках, здоровая – голая. Руки у хозяйки оказались по-мужски мускулисты. Капли пота прочертили полоски на грязном лице.

      Подковыляв к котлу, хозяйка голой рукой, бесстрашно, скинула горячую крышку. Вверх прянул пар.

      Подхромав к Мальцу, оглядела его пристально, как ощупала.

      Отрок незнамо от чего смутился.

      – От и добро, мастак, – скрипучим голосом выцедила хозяйка. – В саму пору тебя привели. – И Дедке: – Давай, старый, пособляй. Не забыл, как надо?

      – Што забывать-то… – проворчал ведьмак, поднимаясь и берясь за один из ушатов.

      – Ты стань тут, – велела хозяйка Мальцу. – Да стой смирно!

      Черпаком она вмиг накидала во второй ушат. От воды в нем густо поднимался пар. Малец про всякий случай отодвинулся, не ошпариться бы ненароком.

      – Смирно стой, сказано! – крикнула хозяйка.

      И вдруг с невероятной быстротой подхватила ушат и опрокинула кипяток прямо на голову Мальца.

      И прежде чем отрок успел сообразить, что произошло, прежде чем он успел даже вскрикнуть, с другой стороны на него обрушился поток ледяной воды.

      Малец застыл ни жив ни мертв. Даже язык у него отнялся.

      – От молодец добрый, – похвалила хозяйка. – Ну, старый, иди теперь, боле не надобен!

      Малец опасливо ощупывался. Потрогал лицо: больно, но ничего. Кожа не сошла, пузыри не вздулись.

      Теплая вода струилась по смоленому полу, с ворчанием уходила в круглую дыру.

      – Ай не боись! – закричала хозяйка. – Цел-целехо-нек!

      Она ухватила Мальца за щеки, приблизила лицо в грязных потеках. Глаза у ней стали шалые.

      – Вон в прежние времена, – страшным шепотом прошипела она, – таких, как ты, само в котел сажали.

      – И что? – с дрожью в голосе спросил отрок.

      – А по-всякому! – Хозяйка захихикала. – Кто сварился, а кто, вот как я, – три века живет не тужит!

      – Три века! – ахнул Малец. – Врешь!

      – От за такие слова надо б тебя точно в котел! Да сваривши – и съесть! Ам! – Она клацнула крепкими зубами. – Да уж больно грязен – варить. Сперва отмыть! – и захохотала.

      – А сама-то… – пробормотал Малец.

      – Ах ты цуцик! – оскалилась хозяйка. – Думаешь, я мясца человечьего не едала? Да получше твоего! – Она больно дернула Мальца за причинное место. – Еще рот откроешь, скажу старому, что сбежал, а сама тебя в дубову клетку посажу, откормлю, да и съем!

      Малец от ее грозного голоса еще сильней задрожал да попятился.

      – Ну-ко, сядь! – Хозяйка толкнула его на лавку. Подкинула полешко в печь, достала длинные ножницы.

      Малец