Поверх заборов. Дмитрий Шушарин

суждения, которые до сих пор озвучивались покойным Михаилом Задорновым, пропавшим без вести Бодровым-Данилой и многими-многими другими. Мейнстрим, клише, этнические стереотипы, касающиеся иных народов. И это самое главное и самое русское. Русские этнические стереотипы – представления о себе и других – основаны на непризнании субъектности иного, его существования. Это и есть та самая идентичность, что лежит в основе имперского расширения, территориальных захватов, постоянной агрессии. Именно она порождает опасность превращения всего мира в радиоактивную пыль, потому что нет этого мира. Путин уже говорил об этом прямо, когда рассуждал о ядерной войне: ««Да, для человечества это будет глобальная катастрофа, для мира будет глобальная катастрофа. Но я как гражданин России и глава российского государства хочу задаться вопросом: а зачем нам такой мир, если там не будет России2?»

      в эпоху разудалых

      тренингов

      стране успеха

      и мечты

      не нужен взгляд

      с другого берега

      с иным

      разведены мосты

      держава яростных

      и вежливых

      вчера еще

      простых людей

      растет и ширится

      по-прежнему

      в безумной святости

      своей

      она сама себя

      прославила

      а то

      что есть

      и Божий

      суд

      так в мире

      бомбою оплавленном

      ее туда

      не поведут

      В новой книге неизбежны повторы, касающиеся массовой культуры, идентичности, поведения так называемой оппозиции, поскольку за время, прошедшее после публикации «Русского тоталитаризма», качественных изменений не произошло. Что же касается эволюции системы в целом, то в предыдущей книге мною были собраны материалы, касающиеся законотворческой деятельности с 2004 по 2016 годы, заложившей основы тоталитарного политического устройства. Здесь же я сосредоточился на деятельности так называемой оппозиции и на изменениях в социально-экономической сфере с 2017-го по 2019 год.

      И есть еще одна существенная особенность моей позиции, о которой я говорил в книге «Русский тоталитаризм». Это равноправие научных и художественных методов изучения тоталитаризма. Кино и литература вымысла, которая всегда феномен языка, а не идей (Набоков), порой бывают глубже и точнее в отражении исторической реальности, особенно применительно к тоталитаризму, который постижим – повторю это еще раз – лишь в синтезе всех методов познания. И науки, и беллетристики, и публицистики, и, может быть, точнее и важнее всего – в кино с его первичностью визуального. И об этом тоже пойдет речь в новой книге.

      Как и в «Русском тоталитаризме», одной из основных задач остается дефрагментация открытого и доступного знания о стране и мире. Информационное общество парадоксально. Доступность ежедневной, ежечасной, ежеминутной информации ведет к дробности,

2

https://meduza.io/news/2018/03/07/zachem-nam-takoy-mir-esli-tam-ne-budet-rossii-putin-o-globalnoy-katastrofe-posle-yadernogo-udara