Слово закона. О магах и людях. Артём Останский

в просторном подвале или, скорее, лаборатории. На полу, прямо у лестницы, лежал перекрученный труп Кожника: маска сломана, лицо точно искромсано тысячами лезвий, плащ-камзол окрасился красным, из разрезов виднелись перебитые кольца кольчуги, пол под ним издроблен в крошку. Перед догорающим продолговатым столом стоял густобровый, светловолосый, высокий – без сомнений – Клаунерис.

      С его пальцев вырвалась сжатая до непроглядности струя воздуха и угодила в Сержанта. Тот успел высвободить печать кольчуги, и его вместе с силовым барьером вжало в стену.

      Отступник заметил магистров. В них полетел наполненный тысячами тысяч блистающих лезвий ветер. Вилен отпрыгнул назад вверх, на лестницу, скрылся из виду Клаунериса; Рубака – влево. Без промедлений Вилен вновь бросился вниз.

      На его глазах Рубака изящно уворачивался от силовых импульсов, выпускаемых магом, которые с резким грохотом впечатывались внутрь каменной стены на добрую пядь. Но через миг высвободил печать. Кокон принял на себя череду молниеносных импульсов.

      Сержант заходил справа. Уже был на расстоянии удара, как его, подчиняясь жестам Клаунериса, подхватил порыв ветра и унес назад. До стены он долететь не успел. В то же мгновение взявшийся из ниоткуда еще более быстрый воздушный поток ударил Сержанту в бок. Тот отлетел в дальнюю стену и ударился головой. Остался бездвижно лежать на полу.

      Отступник обернулся. Слишком поздно! Клинок Вилена уже летел к его шее.

      Все произошло настолько быстро, что обычный человек не успел бы даже разглядеть. Меч, находившийся на расстоянии ногтя от шеи мага, отскочил и сломался. Отскочил так резко, что обычный человек даже не понял бы, что произошло. Столь стремительно и с такой силой, что – учитывая мощь хвата магистра, – несомненно, оторвал бы тому руку.

      Благо Вилен не был обычным человеком. Его рефлексы безошибочны. Он успел отпустить рукоять. Сломанный меч, бешено крутясь, отлетел. Успел магистр также отскочить и увернуться от бесформенного, темно-прозрачного тумана, в котором виднелся антропоморфный размытый скелет, несущийся на него с замогильным, леденящим воплем. Вилен многое слышал на своем веку: крики матерей, рыдающих над трупами своих детей, выкрики мужей, пытающихся подняться на отсеченных ступнях, несравнимое ни с чем ржание умирающих лошадей, продырявленных стрелами, но такого – никогда! Любого бы человека этот вопль парализовал, но Вилен – не человек. Он успел уклониться от вопящего тумана – тот врезался в стену и развеялся.

      Без сомнений, некромантская волшба.

      Вилен упал на колени. Поток флюид оборвался. Он ощутил такую усталость, такую боль в мышцах, такое бессилие, будто целый год кряду беспрерывно пил и тренировался одновременно. Антропоморфный, туманный скелет хоть и не коснулся магистра, но само его присутствие высосало из него все силы.

      Невозможно увидеть смерть и остаться в живых – некромант уже направил