Женевьева спасает Париж. Книга первая. Екатерина Нигматулина

ходила пешком. Улица Лепик, улица Бланш, все вниз и вниз, Рю-де-ля-Шоссе-д’Антан, к опере, прямо до реки и моста Каррузель, по набережной Вольтера и улице Сены, которая прячется на левом берегу. Одиночество в Париже было невозможно, город всегда брал тебя за руку и шел рядом.

      В Люксембургском саду по субботам было много народу: в беседке на входе джазовый оркестр играл вариацию «Moon River», везде бегали маленькие дети, загорелые подтянутые мужчины ловко отбивали теннисный мяч, делая вид, что не замечают любопытных взглядов окружающих. Месье Бредото, увидев Женевьеву, помахал ей рукой и отсалютовал – он, как всегда, был на своем посту.

      Театр марионеток располагался в глубине сада. Маленькое одноэтажное здание как будто нахохлилось и напоминало замерзшего воробья. Этот домик, увешанный забавными афишами и фотографиями владельца театра в обнимку со всеми его куклами, когда-то казался девочке таким большим, а теперь вдруг стал очень маленьким. Женевьева глубоко вдохнула, попыталась совладать со сбившимся вдруг дыханием и зашла в маленькую дверь справа от главного фасада. «Марионетки развлекают детей, больших и маленьких», – много лет подряд гласила изрядно выцветшая надпись.

      Большой прохладный темный зал, где Женевьева последний раз была давным-давно еще совсем маленькой и смотрела «Трех поросят» со страшным волком, совсем не изменился. Внутри приятно кольнуло. Так щиплется давно оставленное детство, когда возвращаешься в место, где ты его забыл. На одной из деревянных скамеек, подогнув под себя ноги, устроилась светловолосая кудрявая девочка. Она жевала свои волосы и читала книгу. На появление Женевьевы она никак не отреагировала, вероятно, не услышав ее шагов. На другом ряду спокойно, тоже не обращая никакого внимания на Женевьеву, сидел высокий серьезный мальчик, показавшийся ей знакомым. Он, не отрываясь, смотрел в свой телефон и сам себе улыбался. Рядом с ним, болтая ногами, ерзала туда-сюда маленькая девочка, похожая на зефирку. Она периодически дергала мальчика и спрашивала:

      – Ну сколько еще ждать, Николя? Сколько еще ждать?

      «Ах да, это те самые, что были в среду у пруда», – вдруг вспомнила Женевьева. Больше в зале никого не было. А тишина так звенела от каждого шага, что Женевьева даже не решилась поздороваться. Сцена пустовала, а на жердочках под потолком устроились, воркуя, голуби.

      Она медленно пробралась на место за девочкой с книгой и присела. Было зябко. Малышка первой заметила Женевьеву и радостно к ней подбежала.

      – А ты кто? И почему ты пахнешь шоколадом? – спросила она, забравшись на скамейку рядом.

      Женевьева улыбнулась, а мальчик наконец заметил, что происходит, стянул наушники и сказал, обратившись к маленькой девочке:

      – Софи! Отстань, сколько тебе раз говорить! – Он повернулся к Женевьеве. – Я Николя. Привет! А тебя как зовут?

      Женевьева не успела представиться, потому что неожиданно хлопнула дверь,