Женевьева спасает Париж. Книга первая. Екатерина Нигматулина

глаза и заурчала. – Извините, месье Матьяс, но мне пора, у меня сегодня еще три возвращения. Мадам Крозет следующая, помните ее?

      Месье Матьяс недовольно хмыкнул:

      – Кто же не помнит эту старую брюзгу? Как так возможно, что она еще служит? Нельзя ли ее подержать еще пару десятков лет?

      Девушка улыбнулась и покачала головой.

      – Ну что вы, месье Матьяс! У нее, конечно, особенный характер, это приходится признать, но она бывает даже местами мила. Тем более вы знаете, как у нас строго с возвращениями. Никакой самодеятельности, все строго по бесконечному количеству официальных постановлений, разрешений и прочей французской бюрократии. – Она вздохнула и вновь улыбнулась. – Если будут вопросы, обращайтесь, я всегда на связи! Мадам Мор, будильщица, будет у вас каждое утро ровно в восемь семнадцать. Вам она понравится, осталась одна на весь Париж. Пунктуальна и не болтлива. Полагаю, вы таких любите. – Марион подмигнула. – А почтальоны теперь не поднимаются прямо до квартир, оставляют письма у консьержек, да и, честно говоря, это вымирающая нынче профессия.

      – Вымирающая? Что вы такое говорите, мадмуазель? – удивился месье Матьяс. – Почтальоны – одна из базовых каст. Без них Париж будет пребывать в вечном отчаяние. Вы же знаете французов, чуть что, начинают возмущаться и впадать в депрессию.

      – Да-да, я знаю, – вздохнула Марион. – Но сейчас никто не пишет бумажных писем, все перешли на электронные. Вжик, и готово. – Девушка быстро махнула в воздухе пухлой рукой.

      – На какие? – не понял месье Матьяс.

      Марион улыбнулась:

      – Вы многое не узнаете в двадцать первом веке. Не переживайте, я написала вам подробную инструкцию. Но, если что, пришлите мне весточку, я обязательно устрою вам встречу с Гийомом, он у нас большой специалист по ликвидации технологической неосведомленности, когда не засыпает на работе. – Марион почему-то вдруг покраснела, но, опомнившись, продолжила: – Вам у нас понравится! Но не забывайте: первую неделю идет адаптация, нельзя ни с кем разговаривать, пока не пройдете ориентировку. Департамент по контролю работы бессмертных сейчас следит за этим ежедневно: слишком быстро все меняется.

      Месье Матьяс буркнул, что это, конечно, настоящий бордель, кошмар и лучше бы он остался в своем ящике еще на восемьдесят восемь лет. Потом он спросил, кто все это допустил и потребовал организовать ему встречу с ответственными лицами Гильдии. Марион пообещала, что позже все устроит, и поведала, что у них теперь даже есть электронная приемная в приложении.

      – Я вам его обязательно установлю, – уверила она. – Вы выразите все свои недовольства. Срок ответа на жалобы у нас сократился до недели вместо трех, как было раньше. Тем более, Гильдия лодочников с большим интересом относится к мнению бессмертных.

      Месье Матьяс почти ничего из сказанного не понял, но ему так хотелось спать, что он решил не вступать