Найти виноватого. Джеффри Евгенидис

поползла дальше. Родни вступил в музыкальную группу, игравшую на старинных клавишных и изредка дававшую концерты. Ребекка занялась рисованием. Они переехали в Бактаун, а оттуда – на Логан-сквер. Они едва сводили концы с концами. Жили, как Богемные Мыши.

      Сороковой день рождения Родни встретил с простудой. С утра он обнаружил, что у него температура выше тридцати девяти, позвонил в школу, чтобы отменить занятия, и забрался обратно в кровать.

      Днем Ребекка с девочками принесли ему очень странный торт. Сквозь распухшие веки Родни увидел кексовый корпус, марципановые клавиши и шоколадную крышку, поддерживаемую мятной палочкой.

      Ребекка подарила ему билет в Эдинбург и первый взнос в магазин «Старинная музыка». Давай, сказала она. Решайся. Тебе это необходимо. Мы справимся. Мыши понемногу продаются.

      Это было три года назад. Теперь же они собрались за колченогим кухонным столом, который купили в комиссионке.

      – Не бери трубку, – предупредила Ребекка.

      Близняшки, как обычно, ели макароны без ничего. Взрослые – гурманы! – поедали макароны с соусом.

      – Они уже шесть раз сегодня звонили.

      – Кто? – спросила Имми.

      – Никто.

      – Женщина? – уточнил Родни. – Дарлин?

      – Нет. Новенький кто-то. Мужчина.

      Плохой признак. Дарлин практически стала им родной. Учитывая, сколько писем она им написала (шрифт становился все больше), сколько раз позвонила, сначала вежливо напоминая про деньги, потом требуя и, наконец, угрожая, с учетом того, что они все-таки платили, – Дарлин стала для них кем-то вроде сестры-алкоголички или кузины с игровой зависимостью. Правда, в этом случае высшая справедливость была на ее стороне. Это не Дарлин задолжала двадцать семь тысяч долларов под восемнадцать процентов.

      Дарлин звонила им из телефонного улья – было слышно, как жужжат бесчисленные трудовые пчелки. Их работа заключалась в том, чтобы собирать пыльцу. Для этого они усердно били крылышками, а при необходимости доставали жало. Родни был музыкантом и прекрасно все это слышал. Иногда он уходил в свои мысли и забывал о сердитой пчеле, которая преследовала его.

      Дарлин умела напомнить о себе. В отличие от работников телемагазина, она не допускала ошибок. Она не путала имя или адрес Родни, она выучила их наизусть. Поскольку сопротивляться незнакомцу гораздо легче, она представилась во время первого же звонка. Она обрисовала свою задачу и дала понять, что никуда не денется, пока не выполнит ее.

      И вот теперь ее нет.

      – Мужчина? – переспросил Родни.

      Ребекка кивнула:

      – Не очень приятный.

      Имми замахала вилкой:

      – Ты же сказала, что никто не звонил! Мужчина – это не никто!

      – Я имела в виду, что ты его не знаешь, милая. Не думай об этом.

      В этот момент зазвонил беспроводной телефон, и Ребекка сказала:

      – Не отвечай.

      Родни взял салфетку (на самом деле это было бумажное полотенце) и сложил у себя на коленях.

      – Звонить