Боги великой пустоты. Мертвец. Дмитрий Расторгуев

серьёзно? – буркнул Неокл.

      – Мы премного благодарны за такую щедрость, но значит ли это согласие?

      – Подай мне еды, – внезапно приказал Монтан, обращаясь к Феокриту, – а потом сядьте там, – он ткнул пальцем на скалы неподалёку.

      Оба человека снова переглянулись. Неокл хотел возмутиться, но коллега жестом запретил ему.

      – Как пожелает господин, – Феокрит растянул рот в подобии улыбки, демонстрируя недостаток зубов, и через пять минут перед молодым человеком появились несколько жареных рыб, кусок хлеба, фрукты и бутыль вина.

      Монтан понял, что за люди перед ним, но это его нисколько не смутило. Юноша решил: если они не будут чрезмерно назойливыми, то могут пригодиться отгонять надоевшую толпу, носить поклажу и заниматься другими незначительными делами. А два бандита, забрав оставшиеся еду, вещи и деньги, отошли в указанном направлении, уселись на песке и начали о чём-то бурно спорить и делить добычу.

      Монтан пытался забыть обо всём и погрузить сознание в состояние покоя, но на этот раз червоточина тревоги, зародившаяся глубоко внутри, не давала этого сделать. Крылась ли причина в двух непрошеных помощниках, в большом количестве людей, требующих исцеления, или в том, что ему внезапно стало сложнее заниматься своим обычным делом, он не знал.

      Глава 7. Берт

      Вдали на вершине холма показались башни замка Нортбридж. Солнце временами пробивалось сквозь тучи и освещало строгие очертания цитадели, заставляя сверкать белизной каменную кладку стен. Берт заворожено смотрел на величественное строение: именно такими он и представлял замки. В то же время, маячившая на горизонте крепость не сулила ничего хорошего – впереди ждала новая темница и скорая отправка на рудники, где, если верить словам Дага, парню предстояло провести остаток дней.

      У подножья холма обосновался город. Его, как и замок, окружали возведённые на насыпи стены, к которым подступали пригороды. Местами дома кучковались группами, местами стояли поодиночке, перемежаясь огородами, садами и небольшими полями. Дорога петляла по неровной, лесистой местности, и Берт, как ни старался, издали не мог рассмотреть городские укрепления.

      Наконец, перебравшись через ручей, телеги поползли на возвышенность, где и начинались предместья. И тут Берта объял ужас. На подступах к городу всё пространство вдоль дороги было уставлено виселицами и кольями. Мёртвые тела покачивались в петлях или сидели, застыв на толстых заострённых брёвнах. Среди них бегали собаки и обгладывали ноги покойников, а вороны клевали гниющую плоть. Берт обратил внимание, что многие тела изуродованы ещё до казни: у кого-то отсутствовали конечности, у женщин были отрезаны груди, у мужчин – отсечены половые органы. Берт вздрогнул, когда увидел, как один из посаженных на кол пошевелился – бедняга находился ещё в сознании. Парень машинально отвернулся, и взгляд его упал на лицо повешенной девушки, замершее в предсмертной агонии. Глаза уже выклевали вороны, и на Берта таращились пустые глазницы. Молодой заключённый ужаснулся, подумав о