Боги великой пустоты. Мертвец. Дмитрий Расторгуев

рассказывал о великанах, которые живут на севере. Неужели за тысячу лет они исчезли, не оставив после себя даже воспоминаний?

      – Это просто легенда, – попытался объяснить Монтан, – Хошедар жил далеко на востоке, он, вероятно, не знал, что происходит за Сверкающими Горами.

      Монахи неодобрительно зашептались.

      – Это слова Господа, – строго возразил настоятель, – в них нет лжи. Как Бог может что-то не знать?

      Диалог начинал напрягать Монтана. Асдину явно не нравилось то, что говорил юноша – это шло в разрез с некоторыми его верованиями. Юноша задумался: к чему клонит настоятель? Но монахам намёк оказался очевиден: если в словах Господа нет лжи, значит она в словах путника, чьи свидетельства расходятся с Книгой Истины. Монтану показалось странным, что эти люди так уповают на древние легенды, выдуманные и записанные неизвестно кем, но говорить об этом монахам не имело смысла. Повисло напряжённое молчание, которое вскоре прервал настоятель. Он снова добродушно улыбался, как и прежде:

      – Всегда хорошо послушать рассказы, но братьям предстоит ещё много работы. Если путник желает, он может отдохнуть и переночевать в нашей скромной обители. Хошедар рад каждому гостю.

      – Я хочу вас отблагодарить за еду и кров, – Монтан поднялся с места, – есть ли среди вас больные?

      Монахи переглянулись, не понимая, к чему клонит гость.

      – Брат Геласио болен глазами, – сказал кто-то.

      – Пусть он подойдёт ко мне, – попросил юноша.

      Из группы вышел пожилой монах, его покрасневшие глаза жутко гноились. Монтан положил руку на лоб старика и сосредоточился. Остальные замерли, наблюдая за происходящим. Через некоторое время гной перестал идти, и монах почувствовал облегчение. Он умылся в бадье и тут все ахнули – глаза мужчины оказались абсолютно чисты и здоровы.

      – Это чудо! – раздались голоса. Монахи подходили к брату Геласио и осматривали его, ещё раз убеждаясь в реальности внезапного исцеления. Асдин же молчал. Даже если настоятель и был удивлён, демонстрировать это он не собирался.

      – Спасибо тебе, юноша! – воскликнул старик. – Тебя никак послал сам Всевидящий!

      – Я хочу отдохнуть, – сказал Монтан, – а завтра рано утром продолжу путешествие.

      Но молодой человек не остался в обители, он пошёл на берег, предоставив монахам осмысливать случившееся. Монтан сел на песок. Набегающие волны временами дотягивались до его ног, но это ничуть не волновало юношу. Он погрузился в себя, и быстро забыл о странных монахах – ему до них больше не было никакого дела.

      Когда он вернулся в монастырь, уже стемнело, а братия расположилась вокруг стола за вечерней трапезой. Монтан подошёл к ним и остановился, наткнувшись на шипы злобных взглядов. Прежнее любопытство, будто ветром сдуло, и теперь люди источали страх, смешанный с ненавистью. Только один человек не смотрел на него – брат Геласео. Он сидел с повязкой на глазах, на которой проступали два кровавых пятна. Настоятель поднялся из-за стола. Добродушие и гостеприимство его сменились праведным гневом, а руки