Прежде чем мы стали чужими. Рене Карлино

что между нами. Никаких обязательств.

      – Я понял.

      Она могла говорить что угодно, но я все равно знал, что она ощущает растущее напряжение между нами так же, как и я. Я половину времени пытался обуздать буйную эрекцию, а она изо всех сил избегала смотреть на мои руки. Ну, и кого мы пытались обманывать?

      – Спасибо за понимание, – сказала она.

      – Всегда пожалуйста, – я наклонился и чмокнул ее в щеку. – Хорошая девочка.

      Я почувствовал, как по ней пробежала дрожь, и прошептал: – Может, даже слишком хорошая.

      Она отпихнула меня и закатила глаза:

      – Все, Мэтт! Спать!

      Я смотрел ей вслед, пока она уходила, и потом сказал:

      – А я знаю, что ты улыбаешься! Знаю, Грейси.

      Она не обернулась, но показала мне руку с поднятыми двумя пальцами – знак мира.

      7. Ты была моей музой

      МЭТТ

      На следующий день в лаборатории профессор Нельсон, изучив отпечатки моих работ, сказал с широкой улыбкой:

      – Мэтт, ты прирожденный талант. Композиция безупречна и оригинальна. Я до сих пор не видел подобных работ у твоих сокурсников. Мне нравится и зернистость пленки, и то, как ты используешь все ее возможности. Какая тут была допустимая выдержка и на какой ты снимал?

      – Это четырехсотка. А я дотянул ее до тридцати двух сотен.

      – Здорово. Я так понимаю, ты и сам был в восторге, когда проявил ее?

      – Ну да.

      – И эта тоже отличная. Это ты на ней?

      Здесь я тоже выставил таймер и сделал снимок Грейс, стоящей передо мной, а сам я сидел на полу. В кадр вошли только ее ноги, доходящие до края подола ее шерстяного платья-свитера. Я обнимал руками ее голени. Я целовал ее коленку, но этого не было видно на фотографии.

      – А ты не думал попробовать снимать что-то более яркое, типа пейзажной съемки – может быть, документалистику?

      – Да, и я даже недавно отснял пленку в этом ключе, но еще не проявил ее. Мне просто очень нравится данный объект, – указал я на Грейс.

      – Она восхитительна.

      – Это правда.

      – Знаешь, Мэтт, будет ужасно жаль, если твой талант останется незамеченным.

      – Я думал о том, чтобы заняться рекламной съемкой.

      Он кивнул, но казался неубежденным.

      – У твоих снимков есть одно свойство, которое я нечасто встречал. Они рассказывают историю. Можно говорить о композиции, кадрировании, контрасте и даже параметрах печати, но я считаю, что подлинное проявление художника в том, что он может одной картинкой в двух измерениях сказать что-то обо всем человечестве.

      Я был немного смущен такой похвалой, но мне было приятно наконец услышать от знатока то, что я, в общем, знал и сам, – что я хорошо снимаю.

      – Я никогда не перестану фотографировать. Я просто не очень понимаю, как из этого можно сделать карьеру.

      – У меня есть приятель, который работает в Нэшнл Джиогрэфик. Каждый год он берет с собой на выездные съемки одного студента. Тебе надо подать заявку, но я думаю, что у тебя очень хороший шанс. Необходимая техника у тебя точно есть.

      Я