Прежде чем мы стали чужими. Рене Карлино

такое?

      – Грейс, это очень красиво. Я никогда не думал о музыке вот так.

      Она вздохнула:

      – Эх, если бы одной любви было достаточно…

      – Моя мама говорит, в искусстве нет неправых.

      Она слегка кивнула и указала на другую сторону улицы:

      – Нам здесь переходить.

      Я совершенно не знал Нью-Йорка, не ориентировался в нем и даже не знал, как пользоваться метро, так что компания Грейс была очень кстати. С ней мне было не так страшно в незнакомом городе.

      – А у тебя есть парень?

      Она даже не повернула головы в мою сторону, хотя все слышала.

      – Нет, я ни с кем не встречаюсь.

      – Только секс? – ухмыльнулся я.

      Она покраснела.

      – Леди не говорят об этом. А как у тебя с этим?

      – У меня была подружка пару лет после школы, но больше ничего серьезного. А теперь она обручена с моим братом, так что у меня крутой послужной список.

      – Ты шутишь?

      – Нет.

      – Но это так странно. В смысле – а что произошло?

      – Она бросила меня через неделю после того, как я выбрал свою специальность. И мой отец тоже. – Последнюю фразу я произнес себе под нос, шепотом.

      – У вас были хорошие отношения?

      – Мой отец с отцом Моники – партнеры в юридической фирме. Все отлично устраивалось. Она всегда мне нравилась, но я никогда не думал, что мы можем быть вместе. Она хотела, чтоб я пошел учить право, а это совсем не мое. У нас разные интересы. Но оно и к лучшему. Мы расстались, а через пару недель она стала встречаться с моим братом. Мы с ним это не обсуждали. Я мог бы много чего ему сказать, но не хочу опускаться до его уровня. Он может забирать ее.

      – Ты сильно переживал?

      – Вообще нет. Думаю, это о многом говорит. Самым трудным было не смеяться в голос над всем этим идиотизмом, когда мы с ними пересекались. Это еще одна причина, почему мне надо было уехать из Лос-Анджелеса. Мой братец окончил юридический и все тыкал мне этим в нос. А я изо всех сил сдерживался, чтоб не сказать ему, что он теперь всю жизнь будет жить, зная, что я трахал его жену.

      – Ох, – Грейс казалась шокированной. Ее щеки покраснели. Может быть, я ее напугал.

      Мы шли молча, и я уже начал ругать себя за грубость, но тут Грейс кивнула на указатель:

      – Мы пришли.

      – Мы будем обедать в Нью-Йоркском центре плазмы?

      – Ага. Порядок такой. В первый раз ты можешь сдать только плазму. Смотри, съешь как можно больше бесплатного печенья и батончиков и не забывай про сок. У тебя будет время, пока из меня будут высасывать тромбоциты.

      – Погоди… Что?

      – Ну да, на тромбоциты надо около часа, так что у тебя будет время попировать. А потом они дадут тебе двадцать пять баксов, а мне пятьдесят.

      Я пытался переварить то, что услышал от нее, но, когда она рассмеялась, не выдержал и захохотал вместе с ней.

      – Ты думаешь, я ненормальная, да?

      – Нет, я думаю, что это классная идея. Ты гений.

      Она игриво пихнула меня локтем:

      – Похоже, мы друг