Печенье на солоде. Лаура Санди

Это оказалось для меня неожиданностью.

      Мария посадила меня в точно такую же машину, как у бабушки, только белую, а не фиолетовую, и включила двигатель. И мы поехали с грохотом и дребезжанием.

      Дорога от дома до школы оказалась довольно длинной, минут тридцать туда и почти вдвое дольше обратно из-за дневных пробок. Мне же она казалась нескончаемой, изнурительной, хотя в то первое утро я даже не заметила, как мы доехали.

      С невероятным изумлением смотрела я из окна на великое множество машин и сидящих в них людей, чего раньше ещё никогда не видела.

      А у светофоров так ещё лучше. Люди, останавливавшиеся рядом с нами, чем только не занимались. Какая-то женщина об лизала зубы и потёрла их указательным пальцем, глядя в зеркало заднего обзора; мальчик, чуть постарше Либеро и Фурио, повернул что-то и стал без конца кивать головой и ритмично стучать рукой по рулю; какой-то мужчина, положив на руль чёрную кожаную сумку, залез в неё с головой, принялся вытаскивать из неё бумаги и, быстро просматривая, швырять за спину. А другие люди ничего не делали, просто смотрели, как и я, на соседние машины.

      Я никогда прежде не видела столько народу и ещё долго продолжала бы радостно махать всем рукой, если бы Мария не велела мне немедленно прекратить.

      Виадук на скоростной дороге был увешан рекламными щитами с разными фотографиями и рисунками. Самый большой из них изображал круглое оранжевое печенье с широкой, как у королевы красоты, перевязью, на которой было что-то написано.

      Я смотрела на него, когда проезжали мимо, а потом, обернувшись, рассматривала и в заднее окно, пока оно не сделалось совсем маленьким – величиной с настоящее – и наконец исчезло.

      – А что там было написано? – спросила я Марию.

      Костяшки на руках Марии, держащих руль, почему-то побелели.

      – Где?

      – На огромном печенье.

      – На каком огромном печенье?

      – На круглом и оранжевом.

      – Я не видела его.

      – Как не видела?

      – Не видела.

      – Но оно было очень большое.

      – Я не видела его.

      Когда Мария так упиралась, настаивать было бесполезно. Лучше сменить разговор.

      – Эта «Чинкуеченто» тоже бабушкина?

      – Нет. Точно такая же, как бабушкина, только моя. Разве ты не заметила, что она белого цвета?

      Логика у Марии была простая и безупречная.

      – Во всяком случае, она подарила мне её.

      – На твой день рождения?

      – Нет. Просто так подарила.

      – Как, просто так?

      – Леда, бога ради, перестань изводить меня своими вопросами.

      В это утро Мария казалась довольно раздражённой, но всё же сжалилась над моим печальным и долгим молчанием. Если не брать её за горло, она в конце концов подаст тебе руку.

      – Бабушка подарила. Чтобы я ездила за покупками. И твоей матери и твоему отцу тоже подарила по машине. У каждого своя, всем хорошо.

      – А какого…

      – Зелёную твоему отцу, и чёрную – твоей матери.

      – И