Человек на войне (сборник). Алексей Солоницын

кстати, замерз мальчишка меж камнями сидеть, да еще тут раздели, кожа у него, как у щипаного гусака, от холода пупырышками покрылась.

      Но вида не показал, оделся спокойно и не торопясь.

      В блиндаже человек, которого дожидался подполковник, молча кивнул и протянул руку лейтенанту. Снял маскхалат и ватник. Остался в грубошерстном свитере, ватных штанах и валенках. Вопросительно взглянул на подполковника.

      – У себя переоденешься. А сейчас, – уже лейтенанту, – пока старший лейтенант по-быстрому чайком согреется, скажи пулеметчикам, пусть пальбу прекращают.

      – Есть! – лейтенант согласно кивнул, козырнул и вышел.

      Дождавшись, пока лейтенант отойдет от блиндажа, подполковник тихо, едва не шепотом, потребовал от старшего лейтенанта:

      – Рассказывай.

      – Прошло, как отрабатывали, – так же тихо ответил тот. – За десять минут до назначенного времени выдвинулись из землянки к валуну. После трех вспышек зажигалки перебрались через наш окоп, он отсиделся в гроте, а потом прошел в расположение немцев.

      – Как там встретили?

      – Можно сказать, стандартно: задержали и увели сначала в блиндаж на передовой, а потом сразу же в глубину расположения.

      – Грубостей или чего-то необычного не было?

      – Нет. При задержании, нет.

      – Будем надеяться, что и потом будет все в порядке, участок здесь не особенно боевой. Конечно, через «тропу», где нет постов боевого охранения, было бы безопаснее. Но надо, обязательно надо, чтобы немцы поверили:

      наши войска сосредотачиваются для удара в районе Восьмой ГЭС и Второго городка.

      Помолчал, редко и ритмично постукивая ногтями, плоской их стороной, по столешнице.

      – В сто, в тысячу раз легче было бы самому пойти, чем вот так… ребенка посылать. – Приподнял руку и несильно, но резко стукнул внутренней стороной кулака по столу. – И деваться некуда. Надо.

      Успокаивая себя, прошелся по блиндажу туда-обратно и позвал:

      – Мартьянов!

      В блиндаж вошел Никола-часовой.

      – Сейчас, как только вернется лейтенант, уходим. После ухода приберешь здесь, на это тебе пять минут, и догоняй нас.

      – Понятно.

      – А пока иди на пост.

      – Есть!

      – И ты с чаем не рассиживайся, пей скорее, – нервно подогнал старшего лейтенанта.

      – Угу, – согласился тот, и, не желая усугублять беспокойство начальства, подул на поверхность кипятка и, насколько позволяла температура, сократил время между глотками: подполковник вообще к каждому выводу разведчиков относился трепетно, а уж когда ребятишек выводили – будто целиком был сплетен из нервов. Тут его лучше не раздражать. Но, по-прежнему, давал каждому глотку, не торопясь, скатываться в желудок и максимально прогревать организм.

      Старший лейтенант допил чай, и они втроем, вместе с возвратившимся лейтенантом, отправились по ходам сообщения, от передовой в глубину расположения. Но штаб и иные службы обходили стороной, пока не вышли к сокрытой в лесочке возле шоссе раскрашенной