Академик Ландау. Как мы жили. Воспоминания. Кора Ландау-Дробанцева

и интересной, что все не принималось в расчет, все как-то переставало существовать в сравнении с ним, с этим «ДАУ». После ухода Чуковской я все-таки тогда сказала ему: «Разве она не знает, что елочные игрушки не могут печь такие пироги?» Дау рассмеялся: «Корочка, она так сказала из-за твоей красоты!» – «Нет, Дау, меня она восприняла как предмет. В этом есть большой смысл. У меня, вероятно, очень легкомысленный вид».

      Глава 8

      В больнице я всегда напряженно ждала визита главврача, который ежедневно информировал меня о состоянии Дау, надеясь, что он войдет и скажет: «Ваш муж пришел в сознание!» Ведь в литературе, в театре, в кино, где очень талантливые люди стремятся воспроизвести жизнь такой, как она есть, все тяжелобольные наконец открывают глаза, приходят в сознание, тревоги исчезают, возвращается счастье. Мне пришлось убедиться: в жизни все сложней, жизнь бывает жестока! Доброта, терпимость, человечность, где вы?

      Наступил день операции. Лежа на операционном столе, чувствую: главный хирург больницы АН СССР вводит местный наркоз совсем не в то место груди, где находится моя опухоль. Пытаюсь помочь:

      – Доктор, там, где опухоль, есть большой след от пункции онкологов.

      Хирург Романенко заорал:

      – Не мешать, не разговаривать, не вам меня учить, работаю по карточке, все знаю!

      Ночью бинт сполз, и я легко обнаружила свою нетронутую опухоль. Утром зашел Романенко:

      – Как себя чувствуете после операции?

      – Доктор, моя опухоль осталась при мне.

      – Не может этого быть!

      – Посмотрите, вот опухоль, на ней яркий след пункции онкологов.

      – Да, и очень большая опухоль! А что же я вам вчера вырезал?

      – Вам, доктор, лучше знать.

      – Вы не возражаете, если я сейчас же возьму вас в операционную? Через полчасика за вами приедет коляска.

      За эти полчаса все хирургическое отделение высыпало в коридор. Все знали: вчера удалили опухоль, а сегодня снова везут в операционную, следовательно, дела плохи! После операции пришла Майя, очень испуганная:

      – Кора, я уже все знаю! Тебе делали повторную операцию и полностью удалили грудь!

      –Откуда ты это взяла?

      –Уже весь институт об этом говорит. Неужели это сплетня?

      –Да нет. Вчера хирург ошибся. Сам не знает, что вырезал. А сегодня он сказал, что это настоящая опухоль, и послал на анализ.

      – Тебе сказали, когда будет известен результат анализа?

      – Сказали, но я не помню.

      – Не боишься положительного анализа?

      – Нет, всю жизнь хочу умереть раньше Дау. Майя, ты была у Дау? Как он?

      – Все так же. Сказали: будет жить. Но в сознание не приходит.

      – Майя, а что говорит Федоров?

      – А он не разговаривает. Ему говорить некогда. Он боролся со смертью. Он 14 суток не отходил от Дау, ел, спал на ходу, на 15-е сутки заявил консилиуму: «Теперь Ландау не умрет». После такого подвига наконец вышел из больницы, чтобы отоспаться за все две недели.

      – Майя, но сейчас-то он бывает у Дау?

      – Бывает – не то слово.