Жизнь волшебника. Александр Гордеев

тебе неустанно повышать свой культурный уровень.

      Роман сидит, озадаченный этим вполне мудрым наставлением, полученным под водочку и

      сигаретный дым. Ресторанный ВИА снова грохочет во все лопатки: «И зачем с тобою было нам

      знакомиться? Не забыть теперь вовек мне взгляда синего. Я всю ночь не сплю, а в окна мои

      ломится ветер северный умеренный до сильного…». Засидевшиеся посетители выходят в центр

      для танцев.

      44

      – Ну, ладно, сам выбирай, кого тебе сегодня закадрить, – перекрывая шум, кричит Костя и

      прощально хлопает по плечу, – а я всё же рискну… Ух, как мне хочется взлохматить её причёску!

      Как думаешь, выйдет?

      – Сомневаюсь, честно говоря.

      – Молодец, сомневаться надо. Сомнения – это критерий истины, – кричит Костя, уже отходя, но

      вдруг возвращается. – А спорим, что выйдет, – азартно предлагает он. – На пари-то мне будет ещё

      интересней!

      Еле расслышав его, Роман неопределённо поднимает плечи.

      – Ладно! – кричит Костя, пожав одну свою руку другой, – считай, заключили.

      Выход в ресторан тоже оказывается пустым. Свободных женщин тут много, но, не зная на ком

      остановиться, Роман приглашает танцевать то одну, то другую, а завершается это тем, что все они

      оказываются «разобранными». Остаётся лишь одна, пожалуй, самая невзрачная. Роман

      набивается её проводить, а она вдруг с обидой брыкнув плечом, заявляет, что, мол, одна сюда

      пришла – одна и уйдёт. А вот куда и когда исчезает Костик, за этой суетой не понятно.

      В общежитие Роман возвращается разбитым и подавленным. Со вздохом открывает дверь:

      мозги пропитаны табачным дымом, виски ломит тяжёлым хмелем от сладкого красного вина. За

      свою ненасытную озабоченность стыдно, за неудачу – обидно. И сама пустая комната (сосед по

      комнате уехал на выходные к родителям) уже не пуста – она наполнена такими дразнящими

      фантомами, что покоя в ней нет. И заснуть не выходит. А ведь кажется, в искусстве соблазнения

      (после лекции Кости не считать это искусством уже нельзя) надо лишь не суетиться. Так что,

      разберись-ка спокойно со своими амбициями. Пойми хотя бы то, что такое женщина, что такое

      мужчина. Для того, чтобы не быть дураком, надо просто этим дураком не быть. А если и впрямь

      почитать психологию в качестве факультативного дополнения к лекциям Костика? Правда, это

      какой-то окольный путь: всё сразу и напрямик – куда лучше.

      В ресторане Роман появляется лишь в середине недели.

      Костик, всё в той же чёрной рубашке, как в униформе обольстителя, поднимается навстречу из-

      за столика.

      – Ну, куда же ты, Ромчик, потерялся, – уже как другу говорит он с укоризненной улыбкой, – ведь

      у нас же пари.

      – И ты хочешь сказать, что выиграл его?

      Хохотнув, Костик вынимает из кармана рубашки алый пластмассовый бантик-заколку.

      – Узнаёшь? Мне уже надоело носить это вещественное