Жизнь волшебника. Александр Гордеев

придётся потерпеть.

      Хозяйку зовут Марией Иосифовной. Договорившись с ней об оплате, Роман некоторое время

      сидит, обвыкая на определённой ему кровати, в очередной раз удивляясь неожиданности нового:

      какая-то странная квартира, полученная бабушкой за странную работу, какая-то старомодная

      кровать… Почему-то теперь ему суждено обживаться в этой ситцевой старушечьей обстановке…

      Но надо идти за чемоданом. Сам бы чёрт шёл за ним.

      Свой привычный дом кажется теперь заряженным какой-то нервной энергией, которая по мере

      приближения к нему всё сильнее гудит в голове. На лестнице в подъезде масса других мелких

      звуков, но гул в голове не заглушает их, а, напротив, кажется, даже усиливает.

      Через дверь, собственноручно красиво и старательно обтянутую дерматином, Роман слышит,

      как в квартире работает стиральная машинка. Гул в голове и гул этой машинки совмещаются.

      Теперь слышно лишь машинку. Так, может быть, этот-то звук своего дома и доносился за целый

      квартал? Роман поворачивает ключ в скважине и будто щелчком замка выключает шум в квартире.

      Неподвижно пристынув от этого совпадения к уже освобождённой двери, он слышит, как где-то

      этажами ниже кто-то выходит из квартиры, звеня ключами и звонко лязгая пустыми бутылками. Эти

      звуки весело раскатываются по всей полости дома, перегороженной лестничными пролётами и

      площадками. Минуты три Роман стоит в полунаклоне, держась за ключ и ручку, моля Бога

      случайности (может быть, есть и такой?), чтобы на его площадке не появились соседи. Всего в

      полутора метрах, только уже за этой мягкой глухой дверью, Голубика, видимо, выглянув из ванной

      в прихожую, кричит что-то Серёжке, и машинка тут же снова принимается гудеть.

      Роман тихо входит. В приоткрытую дверь ванной видно, как Ирэн, склонившись над ванной так,

      что видны ямочки под коленками её ног с икрами, точёными под веретено, полощет бельё.

      Чемодан, к счастью, тут и стоит, лишь чуть сдвинутый под вешалку. Осторожно приподняв его,

      Роман всё же заглядывает в комнату: Серёжка строит дворец из кубиков, а Юрка сидит рядом на

      полу, прислонённый к дивану и обложенный подушками. Он пытается дотянуться и сбить

      построенное, да не тут-то было – братец так упаковал его, что до кубиков не достать. Обычно,

      когда жена стирала, Роман занимал чем-нибудь Юрку, разговаривал с ним или носил на руках, но

      тут, оказывается, запросто обходятся и без него. Та же жизнь, только в сокращённом варианте.

      Приходить вот так скрытно Роман не собирался – скрытность получается сама собой. Теперь он

      стоит, как невидимка, как дух и вдруг обнаруживает, что его видит лишь Юрка. Однако, не умеющий

      говорить и от этого, кажется, ничего ещё не способный понимать, сынишка может только одно – с

      интересом и живым наивным восторгом смотреть прямо в глаза. Наверное, ничего ещё на свете не

      гасило душу Романа так, как этот молчаливый взгляд. Тайный гость готов метнуться