Не бойся тёмного сна. Александр Гордеев

в

      той светлой комнате с изощренной мебелью, сном или

      розыгрышем воображения. Ну, а этот человек –

      восстановитель, вошедший следом за ним?

      – Тебе, наверное, смешны эти обои, стулья, – сказал ему

      Нефедов.

      – Ничуть. Ты не волнуйся… Я ж говорил, что мы

      специалисты по двадцатому веку. Мы уже просто вжились

      31

      в него. Разве ты не заметил, что мы и говорим на языке

      твоего времени.

      – Честно сказать, о языке я еще не подумал.

      Нефедов взглянул в окно, ожидая увидеть привычный

      уголок двора с натянутыми там бельевыми веревками, с

      ребятней, прыгающей на панцирных сетках, выброшенных

      кем-то кроватей, но там был все тот же причудливый,

      разноцветный город.

      – Мы бы, конечно, могли восстановить тебе и прежний

      вид из окна, но сам понимаешь, это было бы грубым

      обманом, – сказал старший восстановитель.

      – Конечно, конечно, – согласился Василий Семенович,

      совсем не понимая, как это они могли бы сделать и вид за

      окном.

      Они вернулся в белую комнату, куда Нефедову, в общем-

      то, уже не хотелось идти.

      – Как же к этому привыкнуть, – сказал он Юрию

      Евдокимовичу, сев на диван и задумавшись. – Это что-то

      невозможное. Или, может быть, я только что был под

      гипнозом? Но пыль-то вот она, – он показал свои пальцы.

      – Она была там на подоконнике.

      – Конечно, пыль-то надо было сразу убрать, – ответил

      Юрий Евдокимович. – Сейчас я распоряжусь. Есть тут у

      нас один способный робот. Не переживай он ничего не

      разобьет. .

      – Ну, уж нет! – запротестовал Нефедов. – У меня, слава

      богу, и у самого еще руки-ноги не отсохли. Только зачем

      мне одному четыре комнаты? Мне бы хватило и кухни с

      кабинетом. Ну, пусть еще этот предбанник, без которого,

      как ты говоришь, не обойтись.

      Юрий Евдокимович рассмеялся, позабавленный тем,

      что «предбанником» была названа современная комната,

      предваряющая такое древнее жилище. Вообще ему

      нравилось, что у Нефедова не находилось и тени

      заискивания перед этим далеким для него веком, что он

      32

      даже «спасибо» не сказал за свою жизнь и бессмертие.

      Восстановитель подумал даже, что именно так: спокойно, с

      достоинством, должны будут принять бессмертие и другие

      предки.

      – Нет уж, живи, как привык, – сказал он Нефедову. –

      Побудешь с недельку под нашим чутким, как у вас

      выражались, наблюдением, а когда адаптируешься,

      перекочуешь в другое место.

      – Послушай-ка, – вдруг как-то «секретно» прошептал

      Нефедов, – а сам-то я случаем не робот? Ведь вы же

      слепили меня из другого материала.

      – А ты что ты этот материал как-то ощущаешь? – уже

      чисто профессионально и настороженно спросил старший

      восстановитель.

      –