Журнал Виктора Франкенштейна. Питер Акройд

делом воскресителей. Он весьма близко с ними сошелся. По его словам, трезвых среди них не бывало ни единого.

      – Вы говорите, они по-прежнему действуют?

      – Определенно. Это семейное дело. Они часто посещают определенные таверны, где с ними возможно договориться… – Он поднес руку к губам, изображая, будто пьет. – К несчастью, одного из них судили – за покражу серебряного распятия с одного из тел. Проболтавшись, он назвал имя доктора Хантера.

      – И тогда?

      – Все довольно скоро утихло. Однако появился памфлет, где имя его связывалось с вампирами. Приходилось ли вам слышать об этом явлении, мистер Франкенштейн?

      – Мадьярский предрассудок. Интереса не представляет.

      – Рад это слышать. В то время доктора Хантера это беспокоило, но работа увлекла его вперед.

      – Его жизнь посвящена была работе.

      – Да, верно. Если мне позволено будет так выразиться, вы прекрасно все понимаете. – Он выпил еще вина. – Вы говорили, что изучаете тайны человеческой жизни. Позвольте спросить, какие именно аспекты вас интересуют?

      Полагаю, я на миг замешкался.

      – Меня занимает устройство всего, что наделено жизнью.

      – Какова ваша цель?

      – Я хочу открыть источник жизни.

      – Но ведь это включает в себя и человеческое тело?

      – Я намерен двигаться постепенно, мистер Армитедж.

      – Предприятие колоссальное, что и говорить. Полагаю, лишь человеку молодому мог прийти в голову подобный план. Потрясающе. Мне очень хотелось бы познакомить вас с моим отцом.

      – Непременно. Мне хотелось бы увидеть его глаза.

      На это он громко рассмеялся и снова похлопал меня по спине, будто лучше меня не было человека на всей земле.

      – Так тому и быть. Но будьте осторожны. Он видит людей насквозь.

      Глава 6

      Ко времени приезда в Женеву я чувствовал себя больным и утомленным – дорога через Францию была тяжелой, а из-за сильного дождя, начавшегося, как только дилижанс покинул Париж, ехать стало неудобнее во сто крат. Дух мой поддерживало одно лишь стремление увидеть сестру. Отцовский дом находился на рю де Пургатуар, недалеко от собора; купил он его для своих деловых предприятий в городе уже давно, и я весьма хорошо знал эту округу. Взяв в носильщики местного мальчишку, я заторопился вперед по знакомым крутым улицам над озером.

      Дома меня встретила тишина. Наконец, после многократного стука, к двери подошла молодая служанка. Я ее не узнал, а туговатая на ум девушка, казалось. не способна была понять, что в семействе может быть сын. В результате моих длинных разъяснений на ее родном наречии она неохотно позволила мне войти в дом. Возможно, она заметила некое сходство между мной и Элизабет. От нее я узнал, что сестра моя находится в санатории в Версуа, небольшом городке на берегу озера, а отец снял там виллу, чтобы быть рядом с нею. В столь поздний час нечего было и думать о том, чтобы туда отправиться, и я, изможденный, едва ли не наугад выбравши спальню, погрузился в глубокий сон.

      На следующее утро я пешком отправился в Версуа. По берегу до него