Журнал Виктора Франкенштейна. Питер Акройд

здесь мы и живем. – Дэниел указал на небольшой тупик, отходящий от главной дороги, а затем крикнул вознице: – Приехали!

      Биши выскочил из повозки и, не успели мы сойти, протянул человеку соверен. Полагаю, он охвачен был яростным, беспокойным желанием увидеть Гарриет.

      Я оглянулся, и одного взгляда на главную улицу хватило, чтобы мне открылась ее нищета. Часом раньше или около того здесь, верно, шла торговля, и теперь место было заполнено передвижными прилавками и лотками, а среди них в изобилии валялись всяческие отбросы, фрукты, зелень и обрывки бумаги. Биши успел подбежать к дому и постучать в дверь, не дожидаясь, пока к нему присоединится Дэниел. Дверь быстро открылась, и Биши тут же впустили.

      – Я доверяю ему, – сказал Дэниел. – Он может оказаться действеннее любых докторов с аптекарями.

      – По крайней мере, в отношении вашей сестры.

      – Да. Это я и хочу сказать.

      Мы последовали за Биши в дом, маленький, узкий и пропитанный легким запахом сырой соломы, какой я замечал и в других лондонских жилищах. В таком – как говорят англичане – и кошке хвостом не помахать. Биши вошел в небольшую гостиную, выходившую окнами на дорогу, и встречен был двумя молодыми женщинами, принятыми мною за сестер Гарриет. Мы с Дэниелом направились в комнату – там и без нас было не повернуться, – где Биши уже стоял на коленях подле лежащей навзничь девушки.

      – Она все о вас говорила, мистер Шелли, – прошептала одна из сестер. – Да только теперь она совсем без памяти.

      Биши склонился на ней и прошептал:

      – Гарриет, Гарриет, слышите ли вы меня?

      Голос его словно пробудил ее.

      – Мне было так счастливо, мистер Шелли. Так счастливо!

      – Счастье к вам скоро возвратится. Ну-ну, позвольте мне подложить вам под голову эту подушку – вот так.

      – Это все от внезапности. Я была удивлена.

      – От внезапности?

      – Внезапная радость. Разве это не мистера Вордсворта слова?

      Он нагнулся и поцеловал ее руку.

      Находясь у двери, я услыхал слабый звук и повернул голову. На лестнице стоял мужчина средних лет. На нем был старомодный, с ласточкиными фалдами сюртук полинявшей черной ткани, галстук развязался. Заметил я и то, что руки его были сжаты в кулаки. Очень медленно, словно бы не замечая моего присутствия, спустился он по лестнице и остановился, прислушиваясь к звукам в комнате. Биши спрашивал воды.

      – Придется ему к водокачке идти, – произнес мужчина. – Здесь воды нету. – Тут он повернулся ко мне. – К вашим услугам, сэр. Полюбуйтесь-ка, что по вашей милости в доме творится.

      Я не понял, что он имел в виду, он же взглянул на меня в манере, как мне показалось, угрожающей.

      Одна из женщин вышла.

      – Папенька, времени терять нельзя. Принесите ведро, пока я платок надену.

      – «И младенцы их будут разбиты пред глазами их; домы их будут разграблены и жены их обесчещены» [11].

      – Не время теперь, папенька.

11

Книга пророка Исайи, 13:16.