Холодные звезды (сборник). Сергей Лукьяненко

Корректируем. Второй импульс через девять секунд, продолжительность – три и пятнадцать сотых…

      Счетчик посмотрел на меня. И медленно, старательно подмигнул серым веком.

      Что это он…

      Дрожь корпуса, гул двигателя. Тишина.

      – Максим… – Я старался говорить спокойно. – По моему пульту – импульс три и четыре десятых секунды. Тяговый момент расчетный.

      Диспетчер молчал секунд пять.

      – «Трансаэро», у нас те же данные. Мы считаем.

      – Траекторию!

      – Не волнуйся. Ты в пределах посадочного коридора.

      Уже что-то… по крайней мере не сгорю и не отрикошетирую от атмосферы. Протянув руку, я слегка толкнул счетчика – пусть будет наготове. Сейчас его способности могут понадобиться.

      – Петр! – Диспетчер вдруг обратился ко мне по имени. – Ты входишь в атмосферу нормально.

      Я шумно выдохнул.

      – У тебя проблемы на участке планирования. Ты… промахиваешься.

      Участок планирования…

      Это пусть журналисты пишут о гордо парящих челноках, заходящих на посадку с полными трюмами. Челнок планирует с грацией чугунного утюга. Даже пассажирский самолет с отказавшими двигателями обречен на падение – и это с его нормальными крыльями. А уж с моими раскладными плоскостями, способными едва-едва корректировать полет…

      Падаем мы. Не летим, а, как говорилось в одном мультике, «красиво падаем». Прямо на идеальные, залитые полуметровым слоем бетона полосы космодрома. Падаем, превращая кинетику орбитальных скоростей в подобие полета.

      – Насколько промахиваюсь?

      Я спросил, и в тот же миг мой компьютер ухитрился довести до конца свой расчет. Диспетчер подтвердил:

      – Около ста километров, Петр.

      Сглотнув, я сказал:

      – Жду указаний, Земля.

      – На стабильную орбиту ты уже не возвращаешься. Главное, сохраняй спокойствие, Петр. Мы ведем тебя.

      – Куда? В Китай, на сувениры?

      – Ты… приземляешься около Благовещенска…

      – Падаю около Благовещенска! Или на этой неделе там построили новый космодром?

      – Петр, сохраняй спокойствие, мы ищем варианты.

      – Понял.

      Я ждал. Приземление уже началось. Путь к Земле необратим – запас горючего в «Спирали» очень и очень ограничен. Все, что я сейчас могу, – это чуть-чуть корректировать траекторию.

      – «Трансаэро», мы берем управление. Держись.

      Снова гул двигателя – короткий, он выложился до конца, сожрав в последнем импульсе остатки горючего. Осталась самая малость – для атмосферных маневров.

      – Петр?

      Я смотрел на дисплей. Предполагаемая точка посадки сместилась – от Благовещенска к Свободному… но не до конца.

      – Мы скорректировали траекторию…

      – И что?

      Пауза. И беспощадный ответ:

      – Не на город же тебе садиться.

      – Спасибо, – прошептал я.

      – Петр, мы поднимаем вертолеты…

      – Спасибо, – повторил я.

      Челнок снова дрогнул, разворачиваясь носом