Холодные звезды (сборник). Сергей Лукьяненко

ней ездил. Но тот участок, где ты снижаешься до нуля, относительно в порядке… там часто ездят китайские торговцы, маленько подлатали покрытие. На автоматику рассчитывать не приходится. Какой у тебя опыт полетов?

      – Два с инструктором, семь самостоятельных. Все на «Спирали». – Я сглотнул и добавил: – Все посадки на автоматике…

      – Это я знаю. Военный налет?

      – Девять полетов.

      – На чем летал?

      – На «сушке», тридцать седьмой.

      – И то хорошо. Запомни, «Спираль» все-таки управляема вручную, очень медленно слушается рулей на посадке, но все возможно. Я садился вручную дважды.

      – Дорога широкая? – спросил я. От ровного злого голоса Данилова оцепенение проходило.

      – Пять метров. Могло быть и хуже. Если опустишься четко, то колеса в кювет не попадут. Прокатись хотя бы метров сто, чтобы сбросить скорость. Тогда у тебя все шансы уцелеть, когда скатишься с шоссе.

      – Люди есть на дороге?

      – Уже нет. Ее действительно очистили, не волнуйся.

      – Саша… – От волнения я потерял всяческий пиетет. – У меня реально есть шанс?

      – Небольшой, но есть. Я сейчас в вертолете… да, вижу тебя! Посмотри вниз… черт, у тебя нет такого обзора… Космодром видишь?

      Я видел. Впереди и очень далеко внизу.

      Когда я садился на Свободном, то на такой высоте над ним, конечно, не пролетал…

      – Ты ровно идешь, – утешил меня Данилов. – Эта «птичка» еще полетает. Тебе выдали расчет курса?

      – Да, – глядя на дисплей, ответил я. – Две коррекции?

      – Одна, чтобы выйти на ось дороги, другая перед касанием.

      – У меня хватит топлива лишь на одну.

      Данилов секунду молчал, потом решил:

      – Выполняй первую, иначе промахнешься вообще. Дальше будешь планировать.

      – Понял.

      – Все, работай, – бросил Данилов. – Ветра практически нет, видимость идеальная. Я на связи, но больше тебе не мешаю. Всем молчать!

      Я проводил взглядом оставшийся по правому борту космодром. Четыре главных старта для челноков, три маленьких – для спутников. Две прекрасные, широкие, оборудованные на славу полосы. Пятнышко вертолета в небе. Я мысленно помахал Данилову рукой.

      Счетчик молчал, лишь подергивал лапой по кожуху джампера. Слабый шорох отвлекал, я зло глянул на рептилоида, и тот затих. Похоже, понял.

      Расчет на последнюю коррекцию уже был в компьютере. В общем-то использование маршевого двигателя в атмосфере не рекомендуется. Но мне терять нечего.

      Я дал подтверждение на маневр, и через несколько секунд двигатель автоматически включился. В атмосфере он работал как-то натужно, взахлеб… а может быть, мне это уже мерещилось… Двухсекундный импульс – челнок слегка дернулся, вообразив, что научился летать, потом продолжил падение.

      По крайней мере мы действительно шли над дорогой. Господи, неужели в России научились прокладывать дороги прямо, не обходя каждый холмик? Или эта осталась с царских времен?

      Высота уже упала до километра. Впереди, по обочине дороги, мелькали