Пляска на плахе. Марина Баринова

привычка. Так и знал, что они не собираются извиняться, – отозвался Джерт. – Хочешь, я их убью?

      Артанна нар Толл уставилась на него как на умалишенного.

      – На виселицу захотел?

      – Не могу пройти мимо, когда обижают симпатичных дам.

      – Придержи яйца. Здесь есть кому отстоять честь Литти. А к иноземцам вроде тебя местный закон суров, так что не высовывайся. – Вагранийка отползла на пару шагов, привалилась к дверному косяку и помахала рукой громиле. – Малыш, пошли Танору весточку!

      – Йон уже пошел, – ответил он. – Давай мы с парнями пока их скрутим?

      – Ага. Только без фанатизма.

      – Сломаете хоть одну лавку – урою! – взревел Колченогий из-за стойки. – Всех урою!

      – Ну что ты, Ринло, – ухмыльнулся наемник по имени Фестер. – А то ты нас не знаешь. Будем нежны, как летний ветерок.

      Артанна обменялась знаками с бойцами и обернулась к Джерту:

      – Хочешь помочь – присмотри за девкой и хозяином.

      – Как скажешь, командир!

      – Я не твой командир.

      – Это пока что.

      Сотница лишь фыркнула в ответ и, пригнувшись, прошмыгнула в зал.

      Джерт огляделся. Литти забилась в угол под шкафом и тихо скулила от страха – видать, в этом месте кабацкие драки и правда были редкостью. С такой тонкой душевной натурой ей следовало поискать работенку поспокойнее. Рядом с девицей кряхтел Ринло: застежки на деревянной ноге сползли, и хозяин таверны пытался наладить их плохо слушающимися пальцами.

      Джерт подполз ближе, покопался за пазухой и выудил небольшой кошель с заначкой.

      – Держи, Колченогий. – Он вложил кошель в ладонь хозяина. – За сегодняшний ущерб.

      – Ишь богач сыскался, – проворчал тот. – Чем обязан такой щедрости?

      – Замолви за меня словечко перед Сотницей, если будет обо мне расспрашивать.

      Ринло недоверчиво посмотрел на Джерта, взвесил кошель в руке и хмыкнул.

      – Добро.

      – Спасибо. Только помалкивай.

      – У трепла кабаки долго не стоят, – почти оскорбился Колченогий. – А моему двенадцатый год пошел.

      Со стороны зала усилился шум, Джерт расслышал звуки возни, глухих ударов, стон дерева, грохот разбивающейся глиняной посуды и звон стекла. Драка продолжалась с минуту, а после все стихло.

      – Сидите тут, – сказал южанин и выполз на разведку.

      Лавку все-таки сломали. Перевернули стол. На полу валялись тарелки с объедками, лениво катались по доскам стаканы да кувшины. Мирно отдыхавший люд прилип к стенам от греха подальше, а кто-то и вовсе предпочел бочком пробираться к выходу. Троих смутьянов лихо скрутили наемники Артанны и, заломив им руки за спины, отправили отдохнуть лицом в грязный пол. Сверху на одном из наемников – том самом, что распускал руки – сидел Белингтор и наигрывал на цистре веселую мелодию. Сотница как раз помогала бойцам вернуть стол в привычное положение.

      – Лихо вы, – присвистнул Джерт.

      Он увидел