Шпага д'Артаньяна, или Год спустя. Ораз Абдуразаков

других, и потому никто не удосужился сообщить мне новости.

      – А ведь и правда! Как это Маникан ещё не у твоего уха?

      – Поверишь ли, с утра не могу нигде его разыскать. Должно быть, волочится за фрейлинами; в итоге я ни о чём не осведомлён.

      – Ладно, рассказывай сказки!

      – Говорю же, я узнаю, если ты мне расскажешь, не иначе.

      – Будь по-твоему.

      – Значит, ты всё же просветишь меня?

      – А то нет?! Я не желаю, чёрт побери, чтобы мой друг, сын маршала де Граммона, делал круглые глаза, узнав обо всём от дворцовых сплетников.

      – Благодарю. Ты настоящий друг, Пегилен, да к тому же верный страж моей фамильной гордости, – усмехнулся де Гиш.

      – Довольно лести, граф, я, право, смущён! – важно заявил капитан мушкетёров.

      – Итак?

      – Итак, главный распорядитель празднеств, высокочтимый господин суперинтендант, устраивает завтра большую охоту.

      – А! Охота?

      – На сей раз всё по-настоящему, не то что у тебя с де Вардом. Загонщики, доезжачие, гончие, главный ловчий – всё как положено. Только, умоляю, постарайся завтра вооружиться чем-нибудь посерьёзнее пары дуэльных пистолетов.

      – Обещаю взять три пистолета.

      – Вот это дело! Этак ты снова станешь центром всеобщего внимания и обожания. Подумать только, каким ангелом становится человек на смертном одре! Я нисколько не стремлюсь умалить твоих достоинств и добродетелей, но чёрт возьми!.. Когда на пятый день твоего… э-э… охотничьего недуга дамы восклицали «Святой Гиш!», – это был уже перебор, милый мой.

      – Что не мешало им по выздоровлении восстановить в памяти дополненный список моих грехопадений, – улыбнулся де Гиш.

      – Одно немыслимо без другого! В каждом херувиме, знаешь ли, заключена частица дьявола, да и у чертей по воскресеньям, бывает, немилосердно зудит между лопатками. При дворе грешник куда популярнее монаха, тебе ли не знать этого? Вот и получается, что ты был героем целых два месяца; но теперь очередь других, возможно даже – моя. Будь же заправским игроком, дай шанс менее удачливым соперникам.

      – Не себя ли ты величаешь неудачником, Пегилен? В таком случае поздравляю: ты скромен, как Иосиф. Тебе, королевскому фавориту, капитану мушкетёров, преемнику великого д’Артаньяна, не хватает ещё и славы мученика? Недурно!

      – Ах, между мною и моим предшественником есть три существенных различия.

      – Каких же, барон? Сделай милость, объясни мне эту загадку.

      – Охотно. Как я уже говорил, есть три различия, и вот первое из них: я не граф.

      – Это святая истина, пока ты не граф, – кивнул де Гиш, – далее?

      – Во-вторых, я – не маршал Франции.

      – Однако даже сам господин д’Артаньян стал им лишь в последний день жизни, – заметил де Гиш, – в то время, замечу, он несколько превосходил тебя возрастом. Я не ошибаюсь?

      – О нет, маршалу и впрямь было шестьдесят лет.

      – Следовательно, у тебя в запасе ещё лет тридцать