Шпага д'Артаньяна, или Год спустя. Ораз Абдуразаков

всяких задатков честолюбия. Ну да, конечно, ты знатен, как Монморанси, и храбр, как Баярд, но из-за своей страсти лишаешь себя простых человеческих радостей вроде премилого герцогства.

      – Это от меня не убежит.

      – Знаю, знаю. Вопрос в том, намерен ли ты, в свою очередь, передать титул досточтимого маршала по наследству, или и его сожжёшь на алтаре неземной любви? Весьма требовательное, чёрт возьми, чувство, если ради него угасает знатнейший род Франции. Ну, не за тебя ли прочат дочку канцлера? А ты… ты…

      – Поговорим о чём-нибудь другом, Маникан.

      – Изволь. О чём же?

      – Да вот хотя бы о Маликорне. Не он ли это пробирается к нам?

      – Да, это он собственной персоной. Чем не образец для подражания? На этом-то хитреце фамилия Маликорнов не зачахнет, это точно.

      – О! Так он женится?

      – Узнай сам. Господин де Маликорн!

      – К вашим услугам, дорогой де Маникан, – отозвался Маликорн, подходя к друзьям.

      – Маникан только что сразил меня новостью, – обратился к нему де Гиш.

      – Какой же, граф?

      – Он утверждает, что вы надумали сочетаться браком, любезный де Маликорн. Это верно?

      – Разве могу я уличить друга во лжи, даже если он и погрешил против истинного положения вещей?

      – А!.. – со смехом воскликнул де Гиш, а Маникан с вытянувшимся лицом открыл было рот для ответа.

      – И уж тем более не стану делать этого в том случае, когда он глаголет истину.

      – Так это правда? С мадемуазель де Монтале, не так ли?

      – Вы очень догадливы, граф, – улыбнулся Маликорн.

      – Когда же?

      – Как только его величество соизволит подписать брачный договор.

      – Ну, это не затянется.

      – Как знать! Конкордат с испанцами заставил нас поволноваться, а ведь и там требовалась одна только подпись.

      – Однако пренебрежением к собственной персоне вы не страдаете, – усмехнулся де Гиш, – надо же: сравнить свой брачный контракт с государственным соглашением! Я бы до такого не додумался. Но знаете: сдаётся мне, король относится к вам лучше, чем к кастильской хунте. Желаю вам большого счастья, дорогой де Маликорн. Мадемуазель де Монтале – чудесная девушка, и я надеюсь, что мы славно отпразднуем вашу свадьбу в милом Сен-Клу.

      – Смело рассчитывайте на это.

      – Берегитесь, как бы нам не пришлось напомнить об этом обещании.

      – Ора заслуживает много большего, чем я могу предложить. Поэтому не взыщите.

      – Счастливец вы, дорогой мой, – вздохнул де Гиш, крепко пожимая руку Маликорну, – я от души рад за вас.

      – Надо же! А в глазах твоих угадывается скорее не радость, а чувство иного рода, не менее, впрочем, сильное, – голосом актёра-трагика перебил его Маникан.

      – О чём это вы? – подозрительно сощурился де Гиш.

      – Зависть, милый друг, банальная человеческая зависть застит ваш взор, – нравоучительно изрёк Маникан.

      – Ах, до чего лестно было бы мне предположить, что моему счастью завидует один из Граммонов, – поспешно вмешался Маликорн, чувствуя неловкое