Шпага д'Артаньяна, или Год спустя. Ораз Абдуразаков

бывший испанский посланник. Как видите, он не смирился с постигшей его неудачей и вновь явился во всеоружии.

      – А этот мрачный вельможа рядом с ним? Я, кажется, видел его раньше. Он держит себя как принц… – заметил придворный, утопающий в кружевной пене.

      – Вы угадали, господин де Маникан: сей благородный идальго – именитейший гранд Испанского королевства, герцог д’Аламеда.

      – Отчего-то это имя мне незнакомо, – задумчиво молвил де Бриенн, слывший знатоком геральдики и помнивший наперечёт древнейшие фамилии Франции, Англии и Испании.

      – Вполне возможно, маркиз: его светлость взыскан милостями Филиппа Четвёртого, который, несмотря на свою прижимистость, не был, как известно, скуп с одарёнными людьми.

      – Ну, так его титул немногого стоит. По мне, баронство, насчитывающее двести лет, лучше герцогства, которому нет и двадцати, – заявил де Вард.

      – Полноте, милостивый государь, – сухо прервал его де Лозен, – вы наносите оскорбление человеку, который не может требовать сатисфакции, будучи послом.

      – Послом?! – воскликнули сразу несколько голосов.

      – Именно так. Герцог д’Аламеда – посол Эскориала.

      Маникан протиснулся сквозь толпу и шепнул де Гишу:

      – Ещё один… Что это могло бы значить?

      – Может, хоть этому улыбнётся счастье, – развёл руками де Гиш.

      Тем временем в центре круга, образованного столпившимися придворными, развернулись интересные события. Побелевший от ярости де Вард обратился к Пегилену:

      – Вам, кажется, вздумалось осадить меня, барон?

      – Нисколько, граф, – резко ответил Пегилен, – я лишь заметил, что ваша дерзость к немногому вас обязывает.

      – Ну, так она может обязать меня к большему. Не угодно ли?

      – Остановитесь, сударь! – вмешался подоспевший Фронтенак, радуясь случаю проучить де Варда. – Господин де Лозен совершенно справедливо указал вам на невозможность дуэли между вами и послом. Вы же вместо того, чтобы образумиться, намереваетесь усугубить своё положение. Как это похоже на вас: злословить по адресу покойников и стариков.

      – О, не беспокойтесь об этом, любезный господин де Фронтенак, – громко сказал Сент-Эньян, – старик этот, несмотря на свой почтенный возраст, лучше многих молодых владеет шпагой, хоть она у него и сверкает алмазами.

      Пегилен изумлённо воззрился на друга: де Сент-Эньян никогда не участвовал в объяснениях подобного рода, особенно если это никак его не касалось. Надо сказать, причин такого принципиального невмешательства достойный капитан доселе не доискивался, однако читатели «Виконта де Бражелона», безусловно, догадываются, что в данном случае на королевского Меркурия благотворно повлияла памятная беседа с великолепным сеньором Брасье. Тем неожиданнее стала нынешняя выходка фаворита.

      – Вот как! – нервно бросил де Вард, скрежеща зубами от унижения. – Не довелось ли вам испытать это на себе, граф?

      – К