Необыкновенная история про Эмили и её хвост. Лиз Кесслер

попыталась весело улыбнуться.

      – А если я покалечусь, ты будешь каждое утро носить мне завтраки в постель.

      – Буду.

      Я стала пробираться сквозь колючие прутья ежевики, поминутно оглядываясь и проверяя, как там мама. Спустились мы без приключений.

      – Ай, крапива! – Мама почесала локоть, сорвала листок конского щавеля и приложила к руке.

      Я осмотрелась. От Радужных камней нас отделяло всего несколько метров воды. Я не смогла сдержать улыбку, глядя на маленькие радуги, появляющиеся всякий раз, когда волны захлестывали плоские камни.

      – Мам!

      – Что?

      Набрав в грудь побольше воздуха, я с замиранием сердца спросила:

      – Ты веришь в русалок?

      – В русалок? – Мама засмеялась. – Ой, Эмили, какие же глупости тебе…

      Она вдруг осеклась, уронила листок щавеля и уставилась на море. Ее лицо сделалось неподвижным.

      – Что с тобой, мам? – тихо спросила я.

      – Где мы?

      – Просто на берегу. Мне показалось, что нам с тобой неплохо было бы…

      – Эмили, что это за место?

      Честно говоря, я не думала о том, что именно ей скажу, когда мы будем здесь. Как она себя поведет, вспомнив о Джейке и обо мне? А вдруг она вспомнит не все? Решит, чего доброго, что мы с ним какие-то уроды, и начнет стыдиться нас. Ну почему, почему я не продумала все заранее?! Я откашлялась.

      – Э-э-э… обычная кучка камней, – сказала я осторожно, – и все.

      – Я уже здесь бывала. – Мама повернулась ко мне, на ее лице была гримаса словно от боли.

      – Бывала? Когда?

      – Не помню. Но я точно знаю это место.

      – Давай подойдем поближе?

      – Нет! – Она попятилась. – Возвращаемся, Эмили! Мистер Бистон уже нас ждет.

      – Но мы же только пришли! Мистер Бистон заявится через сто лет!

      – Я не хочу здесь оставаться. У меня плохое предчувствие. Все, идем домой.

      И с этими словами она так припустила вверх по тропинке, что я едва за ней поспевала.

***

      В итоге мы съели наши бутерброды, сидя на той самой зеленой скамейке. Автобус проехал мимо, когда мы только приближались к дороге, и нам ничего не оставалось, кроме как ждать следующий. Так что мы молча сидели и жевали. Я не знала, что говорить, а мама просто смотрела в никуда.

      Очень хотелось ее расспросить или рассказать о том, что узнала сама, но я понятия не имела, с чего начать.

      Вскоре пришел автобус, и мы поехали домой, по-прежнему не говоря друг другу ни слова. В Брайтпорт добрались только к четырем.

      – Ты на меня сердишься? – спросила я, когда мы подходили к нашей лодке.

      – Сержусь? С какой стати? Не за что мне на тебя сердиться. – Мама вгляделась в мое лицо.

      – Я хотела, чтобы мы хорошо провели выходной, а ты загрустила.

      – Просто я задумалась, солнышко. – Мама тряхнула головой. – Было в том месте что-то… – Она вновь умолкла.

      – Что? Что там было?

      – Какое-то яркое воспоминание, но я никак не могу его ухватить. – Она опять тряхнула головой и сняла куртку. – Не слушай меня, я снова какую-то чепуху болтаю.

      – Никакая