Негодная. Дженни Даунхэм

считаете, есть у вас проблемы с памятью, миссис Тодд?

      – Никаких проблем.

      Мужчина кивнул.

      – Хорошо. Давайте посвятим следующие полчаса тестированию вашей памяти, хорошо? Кое-что обсудим и проверим, все ли работает так, как надо. – Он раскрыл папку, перебрал бумаги, вытащил листок и пробежался по нему глазами сверху вниз. – Итак, не могли бы вы немного рассказать о себе, миссис Тодд?

      – Что вас интересует?

      – Может быть, поговорим о вашем детстве? К примеру, есть ли у вас братья или сестры?

      – У меня есть сестра. – Мэри скосила глаза на Кэролайн. Как неприлично – разговаривать с врачами тайком от нее! – Она может рассказать вам о Пэт. Они очень хорошо знают друг друга.

      – Она намекает на тот факт, что ее сестра меня вырастила, – сказала Кэролайн. – Мать родила меня, будучи очень юной, и вместо нее меня воспитывали мои тетя и дядя. Своих детей у них не было.

      – Ясное дело, не было, – хмыкнула Мэри. – Это ведь брак по расчету.

      Кэролайн густо покраснела. Ха! Ну, так ей и надо.

      – А я именно их считала своими родителями. О матери мне никто не рассказывал.

      Мужчина опять покачал указательным пальцем и прижал его к губам. «Заткнись!» – вот что это означало. И поделом ей. Коварная какая. Предательница.

      – А где вы родились? – спросил мужчина.

      Ну, это совсем легкий вопрос.

      – Я родилась, – ответила Мэри с непоколебимой уверенностью, – у моря.

      Каждый день она чувствовала боль – так врезались острые края ракушек в ее ступни, когда она шла к воде. Каждый день она осознавала, что в жизни есть другие вещи, помимо веника, тряпок и экономии каждого пенни, и что мир состоит не только из отцовского дома и крошечного городка со скучными и незыблемыми правилами. На берегу было так много воды – столько, что она где-то далеко-далеко соединялась с небом. И слепая ярость моря помогала Мэри выживать.

      – Море было прекрасным, – сказала она. – Посмотришь на горизонт – и можно прожить еще один день.

      – В какой части страны?

      – В мокрой и соленой.

      Девочка снова рассмеялась.

      – Если хочешь, я как-нибудь отвезу тебя туда, – улыбнулась ей Мэри.

      Почему бы и нет? Они могли бы поехать на поезде, устроить пикник. Сняли бы туфли, побежали бы к морю, сели в лодку. Зажгли бы свечки и опустили их в воду – как тогда, давно, когда случилась беда с Пэт.

      Мужчина, сидевший за письменным столом, кашлянул, перебирая бумаги.

      – Вы знаете, какое сегодня число, миссис Тодд? – спросил он.

      – Нет, – ответила Мэри. – А вы?

      Мужчина встретился с ней взглядом. Его глаза сверкали. Это был хороший знак.

      – Нет, если не посмотрю на часы.

      – Вот именно! Ох уж мне эта молодежь со своими финтифлюшками!

      Мэри ему польстила и хорошо понимала это. На вид мужчине было под шестьдесят. Морщины на лбу говорили о том, что его жизнь состоит из тревог, а темные тени под глазами намекали то ли на любовь к вину, то ли на то, что он подолгу читал ночью при плохом освещении. Но он был еще очень хорош собой, и лысина