Луна, луна, скройся!. Лилит Мазикина

говорит:

      – До свидания! Спасибо, что занесли!

      Он всё ещё курит. Не иначе, как решил разом полпачки скурить.

      Домой я возвращаюсь уже практически без сил. Хорошо, что моя смена в гумлаге кончилась – теперь я две недели могу отдыхать. Даже танцевать не пойду – какая радость от танца в этой серой грязи? Отосплюсь, Святая Мать, как же я отосплюсь! Я открываю дверь и застываю на пороге. Похоже, от недосыпа у меня начались галлюцинации: по хатке плывёт запах шкварок, да такой, что в животе начинает бурлить и стонать. С кухни шкворчит. Довольно странно, если учесть, что я живу одна. Осторожно ступая, я подхожу к кухне и заглядываю. Картина чем-то перекликается с той, что я наблюдала меньше часа назад: у моей плиты, держа одной рукой ручку сковородки, а другой – лопаточку, стоит мужчина. На нём повязан мой фартук, а левую кисть защищает моя прихватка. Мне даже не надо видеть его лица, чтобы узнать: тёмные волосы нежданного гостя заплетены в толстую короткую косицу, а я за всю жизнь видела только одного мужчину с такой причёской. И последний раз это было два месяца назад.

      – Батори, почему вы в моём апартмане? – с вялой злостью вопрошаю я.

      – Готовлю вам ужин. Вон тарелка с драниками стоит, берите. Сметана в холодильнике, – Батори ловко перекидывает свежепожареные картофельные лепёшки на стопку их собратьев и бросает на сковородку кусочки сала.

      – Если вы думаете, что я на вас женюсь только потому, что вы хорошо готовите, то вы просчитались.

      Я перекладываю несколько драников на тарелочку и поливаю их сметаной. Я действительно голодна, настолько, что мне не хватает сил злиться на вторжение.

      – Зря вы так торопитесь с отказом! Я ведь ещё и отличный портной. Могу сшить любой сложности танцевальную юбку.

      – Это где вы так выучились?

      – В тюрьме.

      Я пытаюсь прикинуть, когда появились тюрьмы с трудовым воспитанием. Никак не выходит, чтобы тогда, когда его ещё можно было удержать в заключении. Странно. Хотя – чего нормального ожидать от упыря, который именует себя «Отважным Рыцарем»? Как с верблюдом из анекдота – скажите, что у него не странное?

      – Вам от меня уже что-то надо? – спрашиваю я, наевшись и потягивая отлично заваренный чай.

      – Напротив. Это вам от меня что-то надо, и поэтому я здесь, – Батори сидит на табуретке с другой стороны стола, прислонившись спиной к стене. Вид у него самый наглый: руки в карманах и улыбка во все зубы.

      – И что мне от вас так срочно оказалось нужно?

      – Отдых. Послезавтра мы с вами едем в Сегед, на родину великого цыганского скрипача и композитора…

      – … Бихари8?

      – Стыдно, Лили. Бихари из Надьябоня. Сегед – родина Данко9. Я думаю, вам, как цыганке, будет интересно.

      – Мне, как цыганке, будет интересно хорошенько выспаться.

      – Поэтому мы и едем послезавтра, а не сегодня ночью. А на месте, кстати, я забронировал номер с огромной мягчайшей кроватью.

      – А моё

8

Янош Бихари (24.10.1764 – 26.04.1827) – реально существовавший цыганский скрипач и композитор, известный и любимый в Венгрии; один из создателей жанра «вербункош»

9

Пишта Данко (14.06.1858 – 29.03.1903) – реально существовавший цыганский скрипач и композитор, написавший немало песенок, до сих пор популярных в народе и часто воспринимающихся венграми, как народные