Призраки (сборник). Максим Кабир

из кафе», – определила Лида. Удивительно, что вечером она не обратила внимания на ее живот… или вечером живота не было? Память зафиксировала узкую талию под строгой блузкой. Чушь, конечно…

      – Эй, вы в порядке?

      Блондинка уставилась на нее расширившимися до предела зрачками. Бледная, напряженная, со смятой прической.

      – У нас получилось, – просипела она, опасно накренившись. И ухмыльнулась, да так, что сухие губы треснули и заалели сукровицей. Лида успела подхватить женщину и усадила ее на песок. Случайно коснувшись живота, она ощутила толчки, сильные и уверенные.

      – Вы что, рожаете? – испуганно спросила Лида.

      – Я богоматерь, – сказала блондинка, безумно усмехаясь и вращая глазами. Белки светились голубоватым оттенком.

      Лида пропустила фразу мимо ушей. Набросила на беременную свою куртку.

      – Я приведу людей, – крикнула она.

      До вагончиков пансионата было метров двадцать, и Лида побежала по песчаному гребню. Ветер опалял кожу, море расшвыривало пену. Прибой похотливо лизал подножие Чертова Когтя.

      – Эй! – закричала Лида с холма, – кто-нибудь, помо…

      Она осеклась, отпрянула и завизжала истошно, сообразив, что именно видит.

      Берега пляжа были усеяны телами. Обнаженные женщины лежали вповалку, не меньше дюжины искореженных, выпотрошенных, скрученных трупов. Мертвые лица запрокинуты к скале в дикой смеси добровольной муки и посмертной благодарности. Старуха и девочка-подросток, хиппи с заправки и туристки-азиатки, рыжеволосая панкетка и официантка. У каждой из них – разглядела потрясенная Лида – были вспороты животы и сломаны тазовые кости, словно неистовая стая хищников растерзала несчастных женщин и поглумилась над трупами.

      Над пансионатом витал запах бойни.

      Лиду стошнило тонкой струей спермы и желчи. Она метнулась прочь от жуткой сцены, от сатанинского рокота волн к цепочке коттеджей.

      Блондинка исчезла. Лишь курточка валялась на песке, и багровый след тянулся от пропитанной кровью ткани к фонарю. Лампа в зарешеченном плафоне моргнула издевательски. Что-то зашуршало за контейнерами, что-то грузно прошло там, в темноте. Тень легла на белую стену, и Лида решила, что повредилась рассудком, ведь ничто живое в мире не могло отбрасывать эту тень.

      Пляж заволокло туманом, туман клубился в черепной коробке, сбивая с пути. Кеды вязли, за спиной скрипел песок.

      На крыльце запертого коттеджа шевельнулось и двинулось в ее сторону нечто бесформенное, слепленное сумасшедшим сюрреалистом из разных частей рыб, моллюсков и раков.

      Лида мчалась не озираясь, но развитое периферийное зрение улавливало силуэты, рыскающие во мраке. Неправдоподобные. Чуждые разуму формы. Она не сбавляла бег.

      Ворвалась в домик и захлопнула дверь: уродливые тени уже кишели под порогом.

      – Котенок?

      Рома шел к ней, зевая.

      – Мертвы! – она уткнулась в его грудь, дрожа от ужаса. – Все мертвы! Какие-то животные… убили женщин…

      – Что ты говоришь? – Рома изумленно воззрился на нее.

      Снаружи