Призраки (сборник). Максим Кабир

целоваться на лестничной клетке. Она стояла, опустив руки по швам, плотно сжав губы.

      – В чем дело, куколка?

      Она попросила, чтобы он ушел. Он хлопал ресницами и все еще улыбался. Она настаивала и расплакалась. «Куда мне уходить?» – спросил он. Она лишь трясла головой и повторяла: «Уходи, я хочу побыть одна». «Сука», – сказал он на прощание.

      Она проснулась ночью от странного звука. Хлопанье – так хлопает по воздуху веер или что-то подобное. И еще шорох, будто истерзанные артритом пальцы перебирают семечки, цепляя длинными ногтями дно коробки. И еще легкое позвякивание, какое бывает, когда искривленные спицы стучат друг о друга.

      Инна распахнула глаза.

      Они были здесь, в ее комнате.

      Они сидели прямо на изножье дивана, цепляясь задними лапами за поверхность, как могут сидеть лишь животные.

      Старуха со спицами посмотрела на девушку хищно, из-за диоптрий казалось, что у нее восемь глаз разного размера. Обрамляющие ее рот отростки-хелицеры зашевелились. С них капала густая ядовитая смола.

      – Слыхали, – проворковала старуха, – Инка-шалава в Москву переехала. С тремя мужиками крутила, всех троих бросила.

      – А то! – сказала, щелкая изогнутым клювом, старуха с кондором, – три аборта, а ей все мало, ничему не учится.

      Средняя молчала, низко опустив голову, лишь шуршали в семечках ее лапки.

      – У отца ее рак, отец гниет, – продолжала первая старуха, поглаживая ногощупальцами свое покрытое бородавками брюшко, – она отца бросила, она на похороны к нему не приедет.

      – Никого не любит, кроме себя, – подтвердила старуха с кондором. – Шалава…

      – Ложь, ложь! – закричала Инна что было сил.

      И проснулась.

      По дороге на работу она сделала две покупки: дешевенький MP-3-плеер и газету с объявлениями. Квартира в Раменском стоила намного дороже той, что она снимала сейчас, но решение уже было принято. Она съедет отсюда, пока окончательно не сошла с ума. Здесь творится что-то странное, что-то, в чем не нужно разбираться, от чего следует просто бежать.

      – Емельянинов про тебя слухи распускает, – сообщила ей напарница, – что, мол, ты того, с приветом.

      – Мне плевать, – отрезала она.

      – Смотри, до начальства дойдет, могут и уволить.

      Инна задумалась и произнесла:

      – А ты знала, что у него ВИЧ?

      Три поп-хита сменились в ее ушах, пока она шла от вокзала к своему двору.

      «Он больше не мой, – напомнила она себе, – это последняя ночь здесь, завтра я буду жить в новом месте».

      Она включила звук в плеере на полную громкость. Музыкальный блок сменила радиопередача.

      – Привет, привет, привет! – загрохотал голосистый диджей. – Сегодня в студию мы пригласили троих прекрасных гостей. Вернее, гостий! Кто может знать о ситуации в России больше, чем те, кто старше самой России! Да что там России, они ровесницы планеты Цереры, а это, на секундочку, старше Аллы Пугачевой и даже Луны! Поверьте, они лишились девственности, когда древние платформы еще только собирались объединяться в материк Лавразию! Шучу-шучу, они до сих пор девственницы!

      Не