Призраки (сборник). Максим Кабир

шуршит когтистыми ветками.

      Фотовспышка озаряет статуи. Жуков, копошащихся в лунках глазниц.

      Илья просит духов тайги: «Если вы существуете, помогите мне вернуть эту девочку, а я буду любить ее и оберегать».

      Ксюша возбужденно щелкает фотоаппаратом.

      – А меня сфоткаешь? – спрашивает незнакомец, выходя из-за сумьяха.

      Бритый под ноль коренастый мужчина в камуфляжных штанах. Рубашка расстегнута, на шее болтается маска с длинным носом. Желудок Ильи болезненно сжимается. Он узнает танцора.

      – Вот это местечко, – Лысый с любопытством рассматривает святилище. – Ну и забрались же вы, ребята. Погоняли меня по болотам.

      Илья заслоняет собой Ксюшу.

      – Кто вы?

      – Да не трусь, пацан. Из Линты я. Учитель, прикинь? Труды в школе веду. А это ученичок мой бывший. Ходь к нам, ученичок.

      От пихты отслаивается тень, и бледная Ксюша вскрикивает.

      У второго незнакомца голова филина. Перья и деревянный клюв грубо приклеены к вересковой плашке.

      – Что вам надо? – голос Ильи дрожит.

      Лысый подходит к нему вразвалку. Улыбается приветливо.

      – Вы у меня вчера в летней резиденции были, смекаете? Старенький такой фургончик. Кабы предупредили, что зайдете, прибрался бы.

      – Мы у вас ничего не крали, – говорит Ксюша.

      – А я вас ни в чем не обвиняю, – добродушно парирует Лысый, – я, наоборот, отдать вам кое-что хочу.

      – Что? – спрашивает Илья.

      – Да вот, – клацает Лысый выкидным ножом, – держи, братуха.

      Илья набирает воздух в легкие, чтобы закричать: «Беги».

      Тяжелая пятерня стискивает его горло, а пятнадцатисантиметровое лезвие пронзает грудь. Губы окрашиваются алым.

      «Прости меня», – думает он.

      И мертвый падает в траву.

      Лысый деловито вытирает лезвие о футболку Ильи. Ухмыляется Ксюше:

      – Да не расстраивайся ты из-за этого дохлика. У тебя теперь настоящие мужики есть. Верно я говорю, Эрик?

      – Верно, – отвечает младший Мушта, снимая маску.

      Ксюша осознает, что произошло. Илья погиб. Она одна, и неизвестно, сколько убитых маньяками туристов покоится на илистом дне. Она отступает. Стаскивает рюкзак.

      Сухие глаза сверлят мужчин с ненавистью.

      – Сама разденешься или побегаем сперва? – интересуется Лысый.

      Она срывается и бежит к торфяникам.

      Эрик бросается наперерез.

      Сбивает Ксюшу на землю и седлает, смеясь. Он по-своему красив, одноклассницы были без ума от него, но свидания с одноклассницами скучны, как хлам из дедушкиного музея. Любовница должна пахнуть страхом и кровью.

      Ксюша визжит под ним, сладкая, желанная.

      – Убийца! Тварь!

      Ее ладони беспомощно хлопают по грязи, волосы липнут к щекам.

      Мир троится, ей мерещится, что идолов на заднем фоне не девять, а гораздо больше. Худые и высокие, как деревья, они двигаются по краю поляны, вытягивая остроконечные головы.

      – Я первый, – говорит Лысый, спуская штаны.

      Во рту и в ушах Ксюши – болотная