Фарватер. Жанна Ермековна Курмангалеева

общем, он просил передать, чтобы ты бросил это…

      – Бросил что?.. А, понял.

      – … иначе он пустит тебе кровь.

      – Так и сказал? – усмехнулся я. – Слушай, где Не Промах?

      – Сержант, ты хотел сказать? На юте, конечно.

      – Что? – недоуменно протянул я и, когда до меня дошло, ошеломленно переспросил: – Серьезно?..

      – Серьезней некуда.

      – Ничего себе, – пробормотал я и поднялся наверх.

         Когда мы сделали стоянку в Амрийском, до неприличия цивилизованном и скучном, порту, к нам на борт действительно взошла девушка. Джил удивляла одним своим существованием – как это такое прелестное существо может быть кровным родственником такого чудовища, как командир. Она была среднего роста молодой особой, держащейся с необычайным достоинством, с как-то непонятно собранными рыжими волосами и живыми зелеными глазами. Мы с ней редко пересекались – она была на юте, я – на баке. Когда она бодрствовала, я отсыпался после ночной вахты, когда она была на опердеке, я был на орлопдеке, когда она была в кают-компании, я был на марсе. Если честно, я и не искал встречи с ней. Слишком живо еще был воспоминание о танцующей южанке. Оно живо и сейчас.

         Цель ее посещения была озвучена Питтом весьма ясно. Она увлекалась писательством и вот, решила ознакомиться с морской жизнью, чтобы после настрочить о ней кучу непонятных крючочков, мне упорно напоминающие запутанные тралы и сломанные эзельгофты. Нам было сказано ни в коем случае не нарушать ее романтических видений. В мгновение ока мы превратились в актеров приключенческого спектакля, чрезвычайно довольных своей жизнью. Говоря откровенно, я был ей безумно благодарен. Командир тоже обязан был играть свою роль бравого и справедливого морского начальника, поэтому если нас и драили, то не на виду, а, так сказать, в шхерах. Я пользовался этим и продолжал пьянствовать, пока наконец у командира не лопнуло терпение и он не устроил таску. Хорошо, что я был пьян тогда.

         Наступила моя очередь вахтить и я встал за штурвал. Джил подошла ко мне и я выдавил из себя улыбку.

      – Добрый день.

      – Ага, добрый.

      – Извините за нескромность, а что тут произошло?  – нервно сминая перчатку в руках, осведомилась она.

      – Я и сам не знаю.

      – Но… разве вы не были… непосредственным участником?..

      – Да так… – замялся я, становясь похожим на ее перчатки. – Наши корабельные разборки, ничего особенного.

      – Ясно, благодарю. Искренне прошу извинить меня, если я лезу не в свое дело.

      Я притворился крупным рогатым скотом и вместо ответа начал удовлетворительно мычать.

      – А сколько узлов в час мы плывем? – после недолгого молчания спросила Джил.

      Я невольно поморщился от выстрелов в оба уха – “узлов в час” и “плывущего корабля”.

      – 17 в этот час, а как всплывем, там видно будет.

      Она, не поняв шутки, задумчиво отошла.

      – А какой у нас курс?

      Я опешил.

      – Бейдевинд?.. Вы это имеете в виду?

      – А вы что?

      Увидев ее растерянное лицо, я засмеялся, она засмеялась со мной.

      – Сейчас