Средний пол. Джеффри Евгенидис

коробочку с мятными таблетками; каждое утро она взвешивается, с досадой прикусывая нижнюю губу. Ей нравится ее нынешняя пышная фигура, но при том она задумывается о последствиях. «Я знаю, грудь уже никогда не станет такой, как прежде. Грудь просто обвиснет. Как не раз видела на фотографиях в „Нэшнл джиогрэфик“». Во время беременности Лина ощущает себя каким-то животным. И испытывает от этого неловкость. Лицо ее краснеет во время гормональных приливов. Она потеет, и макияж начинает плыть. Все происходящее кажется ей рудиментом, сохранившимся от более примитивных форм жизни. Беременность возвращает ее на низшую стадию развития: она ассоциирует себя с пчелиной маткой, откладывающей яйца. Она вспоминает соседскую колли, которая рыла себе нору на заднем дворе прошлой весной.

      Единственным утешением оставалось радио. Теперь она не снимала наушники ни в кровати, ни в ванной. Летом выходила с ними на улицу и усаживалась под вишней. Наполняя голову музыкой, она сбегала от собственного тела.

      Однажды октябрьским утром у дома 3467 по Херлбат-стрит остановилось такси, из которого появилась худая и высокая мужская фигура. Мужчина сверил по бумажке адрес, забрал свои вещи – зонтик и чемодан – и расплатился с водителем. Снял шляпу и уставился на нее так, словно на полях шляпы были записаны инструкции. Постояв некоторое время, он снова водрузил ее на голову и двинулся к входной двери.

      Стук в дверь расслышали и Лина, и Дездемона. Они встретились в прихожей.

      Когда дверь открылась, гость взглянул сначала на один живот, а потом на другой.

      – Как я вовремя, – заметил он.

      Это был доктор Филобозян. Ясноглазый, чисто выбритый – он уже оправился от своего горя.

      – У меня сохранился ваш адрес.

      Женщины пригласили его в дом, и он поведал им свою историю. Он действительно подхватил на «Джулии» какую-то инфекцию. Но врачебная лицензия спасла его от высылки в Грецию – Америке нужны были врачи. Доктор Филобозян целый месяц провел в больнице на острове Эллис, после чего при посредничестве Армянского фонда въехал в страну. Год он провел в Нью-Йорке, обтачивая линзы для оптики. А потом ему удалось получить кое-какие средства из Турции, и он переехал на Средний Запад.

      – Хочу начать здесь практику. В Нью-Йорке уже и так достаточно врачей.

      Доктор остался обедать. Пикантное положение женщин не освобождало их от выполнения домашних обязанностей. Еле передвигая отекшие ноги, они подали баранину с рисом, греческий салат и рисовый пудинг. После обеда Дездемона сварила кофе по-гречески и разлила по чашечкам так, чтобы сверху осталась коричневая пена.

      – Такое возможно в одном случае из ста, – обратился Филобозян к мужчинам. – Вы уверены, что это произошло в одну и ту же ночь?

      – Да, – откликнулась Сурмелина, закуривая за столом. – Ночь оказалась очень напряженной.

      – Обычно женщине удается забеременеть не раньше чем через полгода после свадьбы, – продолжил доктор. – А