Как из далеча, далеча, из чиста поля…. Сергей Тимофеев

позади него ковыляет. Богатырь ростовский. Про то, какие злыдни могут ожидать его в тереме Кедроновом, – ежели, конечно, он в нужное место попал, – и не думает. Добраться бы, а там поглядим. Добраться же нелегко будет. Передохнуть бы малость, так ведь конь окаянный все идет да идет. Словно не отмахал верст эдак… Сколько же он отмахал-то?

      Долго ли, коротко, а коли и коротко, так все одно – долго, показался промеж деревьев просвет. Поляна какая, должно быть. Оказалось же…

      Вышел Алешка из лесу, и аж распрямился от удивления. Палку из руки выронил, глазеет, не в силах глазам своим поверить. Он и в самом деле в горах очутился. Ближние, не то, чтоб высокие, потому как лесом поросли, а за ними – сплошь громады каменные, одна выше другой. Утес на утесе, а в самой вышине – снег лежит. Некоторые же, должно быть, в самое небо упираются, потому как облаками закрыты.

      Перед ним – площадка ровная, на площадке же – не терем, теремище!.. Ежели с их избой сравнивать, так вдоль одной стены с десяток изб уместится, с другой – поменее, может, шесть-семь. В высоту же, пожалуй, поболее башен городских будет. Крепко сложен – бревнышко к бревнышку, все на солнце золотом горят. Клетей же, переходов, башенок, лестниц, – и всё резьбой предивной изукрашенных, – не сосчитать. Еще бревна видны, стены снаружи подпирающие.

      Стоит Алешка, слева – пень огромадный, выше его роста, справа – камни из земли торчат, такие же размером. А прямо перед ним вроде как дорожка еле-еле различимая, к крыльцу резному ведет. И иной какой дорожки не видать. Площадка эта ровная, должно быть, колдовством каким сделана, ибо так кажется, будто кто мечом верхнюю часть горы, али там пригорка, ровненько так смахнул, чтобы терем поставить.

      Что Кедронов терем, про то спору нету. По чести – так и спорить не с кем. Эдакую красоту да в таком месте никакому человеку выстроить не под силу. Даже не верится, что здесь где погибель таится может. Правда, старичок не говорил про погибель, он сказал – добыть тяжко будет, что иному богатырю не под силу окажется… Ямы тут, что ли, волчьи, понакопаны, али иные какие ловушки? Так-то посмотреть, ничего такого не видно. Вот, к примеру, камни. Обычные себе камни, не люди какие заколдованные. И вот еще мир в воздухе разлит, то есть, никакой опасности не ощущается. Может, в этом-то и дело? Ты ее не ждешь, а она как выскочит откуда-нибудь, чуда-юда огромадная, да вмиг и заглотит. Хотя, ежели она одними странниками захожими питалась, так уж давно бы того… Он бы без коня своего сюда ни жизнь не добрался. Кстати, и конь себя смирно ведет, тоже ничего плохого не чует.

      Сунулся Алешка затылок почесать для пущей раздумчивости – шлем мешает. Эх, была – не была. Сколько раз на авось выезжал, глядишь, и на этот раз вывезет.

      Ковыляет к крылечку резному, по сторонам поглядывает. Меч попробовал, свободно ли выходит. Ан, сердце подсказывает, коли и таится в тереме что, мечом с ним не совладать.

      Со всех сторон обошел, обсмотрел. В одну сторону, в другую. Нет, ничего не видать. Хотел по бревну к окошку подобраться, – не удалось, съезжается. Пришлось на крыльцо