Как из далеча, далеча, из чиста поля…. Сергей Тимофеев

Одна миса опустеет, другую тянет. Из кувшина водицы ледяной хлебнет, и снова мечет. Он, правду сказать, и так-то был поесть не из последних, а уж оголодавши-то, за семерых сойдет.

      Старичок же только улыбается да подкладывает.

      Алешка же, спустя время, так облопался, не то, чтобы встать, рукой-ногой пошевелить не может. Погрузнел, тело ровно каменное стало. А еще – глаза закрываться стали, сон наваливается – спасу нет.

      – Ты бы, молодец, хоть на лавку прилег, – старичок говорит. – Вон там, – и головой кивает.

      – Погоди ужо, – Алешка бормочет, а у самого сил ну совсем никаких не осталось. – Вот сейчас подымусь, оболокусь, да уж как-нибудь доволокусь…

      После чего свалился на пол и захрапел на всю пещерку.

      Так и проспал, до следующего дня, колода колодой. Проснувшись же, никак не мог понять, ни где он, ни кто он. Начал подниматься, головой об лавку треснулся. В сторону сунулся – на стол налетел… Выбрался, глянул – мисы полные, устроился поудобнее, и давай наворачивать.

      Опустошил, сколько мог, потянулся славно, крякнул, – и вон из пещеры, глянуть, куда старичок подевался. А тот никуда не подевался. Сидит себе на чурочке, бороду в небо уставил, глаза закрыл, и будто дремлет. Хотел было Алешка его окликнуть, да засомневался, ну как о чем-то важном размышляет.

      – Чего стал, Алешка свет Григорьевич? Присаживайся, али оробел?

      Оробел… Скажет тоже…

      – Ты откудова, как зовут меня, знаешь-то? – буркнул Алешка, приспосабливаясь рядышком.

      – Так ведь птицы напели…

      – Сам, небось, карезой летал…

      – А хоть бы и так, что с того? – улыбается. – Я ведь не только, как зовут тебя, знаю. Знаю и то, по какой надобности в путь-дороженьку собрался. Дело ты доброе замыслил, вот только по силам ли…

      – Ничего, авось сдюжим.

      – Авось, небось да как-нибудь, – проворчал старичок. – Не по грибы, чай, собрался. Думаешь, один ты такой выискался? Думаешь, прежде тебя молодцев не случалось, которые зверя одолеть пытались?

      – И что же?..

      – А то, что у кого Авось с Небосем в дружках ходят, тому лучше дома сидеть.

      – Подумаешь… – Алешка только плечами пожал. – Я уж и сам решил, не взять его силой. Хитрость в задумке имею.

      – Да ну? И какую же?

      – Какую, какую… Выбрать дерево побольше, к нему и подманить. А как подойдет, так чем хочешь его – то ли стрелкой, то ли мечом. Дубиной можно… Чем хочешь, сверху-то. Он, чай, по деревьям лазать-то не умеет.

      – А ты – умеешь…

      – Умею.

      – Хорошо задумал. Что только делать-то будешь, как увидишь – стрелки твои от шкуры его, ровно от камня, отскакивают? И меч, и дубина – все нипочем?

      – Врешь… – недоверчиво протянул Алешка.

      – Коли вру, так и отправляйся себе. Дубину не забудь, авось пригодится.

      – На месте найдется, чего с собой тащить, – хмуро ответил Алешка.

      Сидят, молчат. Старичок в небо глядит, молодец веточку взял, землю ковыряет.

      – Чем так сидеть, сказал бы чего, – не выдержал,