Ультрамарин. Катерина Гордеева

изумрудные серьги.

      – Алаин! – радостно воскликнула она. – Как я рада тебя видеть!

      Капитан «Попутного ветра» поднялся и, улыбаясь, слегка поклонился, взял руку женщины и прикоснулся губами к ее пальцам. Выпрямившись, Алаин еще держал ее ладонь в своей, затем, глядя в её карие глаза, негромко произнес:

      – Я тоже безмерно счастлив видеть тебя, Тасуна.

      Люс нахмурился. Отец странно смотрел на эту женщину, как будто был влюблен, и его взгляд не понравился юноше.

      – Люс, познакомься, – обратился Алаин к сыну. – Тасуна Эдер, хозяйка этого замечательного заведения. Тасуна, это мой сын Люс.

      – Очень приятно наконец с тобой познакомиться! – звонко проговорила Тасуна.

      – Мне тоже, – буркнул Люс.

      – Алаин много о тебе рассказывал. – Женщина, видимо, пыталась завязать разговор, но Люс резко бросил:

      – Я бы что-нибудь заказал. Есть хочется!

      Алаин сдвинул брови и недовольно взглянул на сына. Тасуна сдержанно улыбнулась и произнесла:

      – На завтрак могу предложить вам апельсиновый омлет, рыбный пирог и ветчину в медовом соусе.

      – Звучит аппетитно! – ободряюще сказал Алаин. – Мы с удовольствием все попробуем.

      Тасуна кивнула, покосилась на Люса и удалилась.

      – Давно вы знакомы? – как можно более небрежно спросил юноша.

      – Давно, – серьезно ответил Алаин. – Лет пять или шесть.

      Люс хмыкнул и, глядя в окно, забарабанил пальцами по столу. На языке вертелся вопрос, на который юноше, наверное, и не хотелось знать ответ. То, что у Алаина может быть другая женщина, не мама, у Люса не укладывалось в голове, и от осознания этой мысли ему хотелось кричать.

      – Ты мог быть повежливей с Тасуной, – мрачно произнес Алаин. – В конце концов, она ничего плохого тебе не сделала.

      – А если она мне не понравилась? – раздраженно сказал Люс.

      – Ты ведь ее совсем не знаешь! – удивился Алаин. – Вот увидишь, когда ты с ней познакомишься поближе, то изменишь мнение.

      – Почему я должен знакомиться с ней ближе?

      Алаин помолчал немного, потом медленно проговорил:

      – Эта женщина важна для меня, Люс.

      Юноша почувствовал, как его грудь будто сдавили тисками, а в горле заклокотало. Он хрипло спросил, словно в бреду:

      – А как же мама?

      Алаин тяжело вздохнул.

      – Люс, ты взрослый человек и должен понимать, что прошло много времени с тех пор, как ее не стало. Я – мужчина, и хочу жить дальше, не оглядываясь назад.

      Люс сжимал кулаки под столом и смотрел в окно.

      С площади доносились звуки барабанов и трубы, шум фонтана, разговоры прохожих, детский визг. Люди беззаботно прогуливались, неторопливо вышагивая по каменной кладке.

      Возле фонтана со скрипучим стоном остановилась тележка, закрытая парусиной. Старец в белом балахоне, с длинной седой бородой и такими же волосами опустился на край чаши фонтана и, зачерпнув воды, умыл