Орфей неприкаянный. Альберт Светлов

не оборачивается, продолжает движение в сторону касс.

      Выскакиваю из авто, бегу за Линой. Уворачиваюсь от рюкзаков, колясок, локтей, стараюсь не потерять её из вида. Наконец, запыхавшись с непривычки, догоняю, придерживаю за предплечье, разворачиваю:

      – Лина, люби…

      И давлюсь словами.

      Это не Лина! Похожа, но, увы, не она. Стыдно, старик, стыдно. Будто пацан, ей богу!

      – Ай! Мужчина! Вы что себе позволяете? Немедленно уберите от меня свои пальцы.

      Незнакомка напугана, потирает плечо.

      – Кто вы такой? Хам!

      Прижимаю ладонь к груди, склоняю голову, произношу с раскаянием и отчаянием:

      – Простите! Я, кажется, обознался! Честно, не специально! Мне почудилось… Я вовсе не хотел Вас испугать.

      Смотрит оценивающе. Взгляд её неуловимо меняется, делается мягче. Вылитая Лина. Только… Другая…

      – «Почудилось!» Запомните, – поучительно говорит она, – сейчас подобным образом не знакомятся.

      Краснею. Неужели краснею? Достаю из кармана брюк носовой платок, мну его, точно собираясь вытереть пот со лба.

      – Извините…

      – Да! Имя – не повод хватать на вокзалах приличных женщин! Пусть и зовут меня…

      Разворачиваюсь и, не оглядываясь, несусь обратно к машине. Наполеон при Березине. Фу, противно.

      Барышня неразборчиво кричит мне вслед. Текста не понимаю, но догадываюсь. Она по—своему права, все мужики – немного козлы. Особенно, если не могут ничего прояснить, а лишь блеют беспомощно.

      – Васильич, прах тебя побери! Ты где шатаешься? Ты ж «тачку» незапертую оставил! Сбрендил? На, держи путёвку в прежнюю жизнь! Автобус через восемь минут. Стрелой на перрон! Куда? Сумку, сумку возьми!

      Действительно, я припустил было с билетом на контроль, совершенно позабыв про вещи на заднем сиденье джипа.

      – Димыч! Спасиб за всё! Я тебе деньги на мобильник закину! Или проще на карту перевести?

      – Я те закину! Я сказал: забыли! В Тачанске ты меня в ресторан ведёшь. И весь вопрос! В расчёте! Ну, обниматься не станем, не бабы, чай. Давай пять!

      Он жмёт мою протянутую руку, я морщусь. Мощи он своей не осознаёт! Бегемотище африканский!

      – Ни пуха!

      – К чёрту. Гляди, с сахаром не продешеви!

      Он смеётся, грозит мне кулаком.

      – Объявляется посадка на маршрутное такси, следующее рейсом №77 до Нижнего Тачанска. Пятая посадочная площадка.

      Поглаживая левый бок, продираюсь к перрону и нахожу пятую площадку. Народ в очереди дожидается контролёра. Пристраиваюсь в хвост за торопливо докуривающим дядькой с пакетом собачьего корма и кошачьим лотком.

      Начинается посадка. Позади не занимают, все давно здесь.

      – Мужчина! Я что, искать вас обязана? – неожиданно раздаётся за спиной, и я медленно оборачиваюсь.

      Предо мной с недовольным видом, постукивая носком туфельки об асфальт, стоит давешняя девица, ошибочно принятая за Лину.

      – Вот! Это ваше! –