Орфей неприкаянный. Альберт Светлов

А отсмеявшись, расплываясь в улыбке, продолжил:

      – Ир, я чувствовал, что сегодня твоя смена.

      Затем бросил мне:

      – Полистай меню. Твой заказ, мои бабосы, кароч, не стесняйся. А я пока со старой подружкой пообщаюсь.

      – Димка! – ахнула служительница, но тут же вернула самообладание, привстала на цыпочки, снова опустилась на всю ступню.

      – Ага, я – Димка. Чего не звонишь—то? Лучше нашла?

      – Это ты, похоже, лучше нашёл! Столько месяцев ни слуха, ни духа.

      Ирина нервно сжимала и разжимала кулачки.

      – Ир, давай не будем ругаться при посторонних, а то ты мне другана испортишь.

      – Ещё чего! Ругаться! Я с клиентами, к вашему сведению, не ругаюсь!

      – С клиентами, выходит.

      – С клиентами.

      – Ирин, ну ты хоть вспоминала? Ну, изредка, а?

      – Он спрашивает! Вспоминала! Жену твою – великомученицу.

      – Ох, ты ж! Сюрприз, сюрприз! Ну, Васильич, выбрал?

      – Слушай, Димыч, я в таких яствах не секу. Может, на усмотрение заведения? Вот, что означает капрезе? А это – каре ягнёнка? Моэлье какое—то…

      – Ладно. Ирин, записывай.

      «Лина, не молчи, пожалуйста!»

      Приятель повернулся ко мне и принялся допытываться:

      – Первое навернём? Борщ «Московский». Мне и Серёге. Тэ—э—экс… Блинчики с мясом…

      – С сёмгой… Не против? – спросил я.

      – Записала? Значится, идём дальше. Фаршированную куриную грудку для меня. Серёг, берёшь?

      – Я б кролика по—домашнему отведал.

      – Ого, губа не дура! Будет тебе кролик! Угу… На гарнир – картоху с лучком и грибками и…

      – Мне тоже!

      – Отлично. Правильный выбор, Максимыч! Салатики. Пиши: две «Жемчужины».

      – Всё? – Ирина захлопнула блокнот.

      – Всё? Нет, конечно! – взвился Димыч. – А выпить?

      – Чайку малость, – успокоил его я.

      – Чай, так чай. Ирин, «Ассам» и «Фруктовый микс».

      – Хорошо, мальчики. Только кролика и грудку минут двадцать обождать придётся. Устроит?

      – Устроит. Тащи остальное пока.

      – Не разоришься? – поинтересовался я у приятеля.

      – А! – отмахнулся Лазаревич. – Не каждый день гуляю!

      – Откуда баблишко? – засмеялся я.

      – Друзья, слышишь, рубят, а я – вывожу! – Димон кивнул на вновь ожившую мобилу.

      – Маш? – вытаращенные от удивления глаза. – Да, привет. Не получится, дела. И вечером не могу. Совещание. Когда? Давай, я прикину и наберу через полчасика… Да подожди! Слушай, ну без истерик, я не один. Чёрт!

      Дмитрий положил трубку на стол и начал копаться в настройках аппарата.

      – Блокировал вроде её номер, отчего же лоханулся—то так? Чего она с Мишкиного—то звонит?

      – Подруга Иришкина? – не сдержался я от подначки.

      – Ну, дык! В определённом смысле. Боевая.

      – Кучеряво живёшь. На работу силы остаются?

      – Силов у меня навалом! – он продемонстрировал руку, напоминающую медвежью лапу. – Да надоели