Записки сержанта. Владимир Владимирович Чихнов

ты – на его место. А я бы не хотел быть мастером: отработал свое – и свободен. Конечно, учиться надо.

      – Рашид так затянулся сигаретой, что она затрещала и вспыхнула.

      – Пошли, Федор, зайдем в одно место, тут недалеко.

      Это была бойлерная – царство больших и маленьких вентилей, труб. Жарко. За столом сидела дежурная. Кулиев полез обниматься.

      – Уймись, уймись… Дурак! – отстраняясь, смеялась женщина.

      – Ладно, потом я к тебе зайду.

      – Бутылку не забудь! – то ли в шутку, то ли всерьез крикнула дежурная.

      – Раньше она в помоле работала, – стал рассказывать Рашид. – Сейчас ее перевели на легкий труд. Силикоз легких у нее.

      6

      Скрипнула в комнате дверь, и вошла Тамара, инструментальщица.

      – Вот, пожалуйста, инструмент. – Разложила Тамара на столе метчики, ключи. – Выбирайте.

      Федор долго искал инструмент.

      – А сверел у меня здесь нет, в инструменталке. – Тамара вышла.

      Федор пошел в инструментальную за сверлом, попал в бойлерную, испугался, что Рашид скажет, скорее вышел.

      – Федор Семенович! Федор Семенович! – прозвучал женский голос.

      В дверях стояла Мария в халате.

      – Разоспались, вставайте.

      Мария ушла.

      – Ездил бы на автобусе, не надо было рано вставать, – выговаривал в соседней комнате Юрий Владимирович. – Что за человек. Не понимаю я его. Приходит с работы, сразу в комнату, что он там делает?

      – Сидит, я заходила.

      – Вот именно, что сидит. На работе про него говорят, что он… какой-то странный.

      – Бандит.

      – Не похоже. А ты, Мария, рано не вставай.

      – Неудобно.

      – Это ему должно быть неудобно.

      Юрий, похоже, ревновал.

      Федор все никак не мог забыть сон, с ним пришел на работу. Закончилась уже разнарядка, а Тамары все не было. В инструментальной сидел токарь, выдавал инструмент.

      – Как жизнь? – спрашивал Трошин.

      – Ничего, – заученно отвечал Федор.

      – Как к тебе Власов относится?

      – Я знаю, он мужик справедливый. – И Трошин зачем-то подмигнул проходившему мимо Рябову, фрезеровщику.

      Федор рубил на ножницах пластины на печь на футеровку. Пластин было много, несколько тысяч. Шли они на крепление кирпича в печи. Работа простая, каких-то навыков, знаний не требовалось. За ножами стоял упор, все пластины одного размера.

      За два дня работы на ножницах Федор настолько освоился, что выполнял работу механически, все движения отточил.

      – Обед уже. Пошли, – стоял за спиной Чесноков, торопил.

      Ножницы долго не могли успокоиться, недовольно урчали. Мужики уже забивали «козла».

      У столовой Борис опять ругался:

      – Ты молодой. Они за тобой бегают. У тебя кровь с молоком.

      – Я видел тебя тут с одной…

      – Молчи, сопляк!

      – Да, – глубокомысленно протянул Чесноков. – Если его не дразнить, послушаешь, – нормальный человек. А если