Записки сержанта. Владимир Владимирович Чихнов

комнату, чтобы не мешать, включила телевизор.

      – Федор, идите сюда!

      Мария стояла у окна.

      – Смотрите, снег. Вон Сомова опять пьяная идет.

      Сомова была еще не старой, в осеннем пальто, походка нетвердая.

      – Пьет она сильно. Сколько раз муж ее подбирал пьяную. Говорят, во время войны она медсестрой была, вынесла раненого мужа, тогда они еще не были женаты, с поля боя, выходила. Выходить-то выходила, сейчас – пьет, мучает его. Детей у них нет. Может, из-за этого пьет. Захаров поет, мой любимый, – повернулась Мария к телевизору. – Идите, ешьте, а то остынет.

      Мария сидела в кресле, смотрела телевизор, ждала, когда Федор выйдет из кухни, хотела поговорить. Гость о себе почти ничего не рассказывал, странный какой-то был. Федор, словно догадавшись, все не выходил. Мария хотела встать посмотреть. Звонок. Помешал супруг.

      – Телевизор смотришь? – спросил Юрий. – Я сегодня прочитал в газете, что многочасовой просмотр телепередач отрицательно сказывается на здоровье. Человек не в состоянии переработать предлагаемую информацию. Оттого неврозы, чрезмерная возбудимость.

      – Вот это новость! – нарочно удивилась Мария, потакая супругу. – Пошли, психолог, накормлю тебя.

      – Мы с Алексей Алексеевичем, механиком, зашли в буфет.

      – Я же тебя предупредила, никуда не ходить. Чай будешь?

      – Нет.

      Мария обиделась. Она долго смотрела телевизор назло супругу, легла, Юрий что-то писал.

      – Федор сколько будет у нас жить? – спросила Мария. – Боюсь я его что-то. Чужой человек он и есть чужой.

      4

      Было холодно. Федор мерз. Кто-то сзади долго кашлял. Кажется, все дороги вели на завод. Тот, ощетинившись трубами, похоже, совсем этому не радовался. Стучала дробилка, скрипели краны, транспортер – билось стальное сердце. Рабочие – точно белые и красные кровяные тельца.

      Одноэтажное бытовое помещение. Тепло. Шкафы, шкафы, шкафы.

      …Ругалась с утра пораньше женщина, работница бытовой.

      – Борис, ты еще не женился? – подтрунивал над плешивым рыжим мужиком парень.

      – Это ты под бабью дудку пляшешь, – нараспев отвечал Борис.

      Кто-то смеялся.

      – Борис, у меня есть тут одна на примете. Хочешь, познакомлю? – встрял в разговор еще кто-то за шкафами. – Здесь она работает. Близко.

      – Дурак! – огрызался Борис. – Твоя жена с другим валяется.

      Вмешался третий:

      – Правильно, Борис! Так его! Ты его за углом повстречай.

      – У меня есть резиновая плетка, в середине железный прут. Всыплю – вот будет помнить!

      – Борис, он боксер.

      – Видал я таких боксеров. Будет прятаться под юбку, – Борис злорадно и отвратительно рассмеялся.

      – Борис, за тобой бабы бегают?

      – Пусть они за тобой бегают. Молчи сопляк!

      – Борис, у тебя не хватает?

      – Иди сюда, – угрожающе протянул Борис. – Я покажу тебе, у кого не хватает. Сопляк!

      – Вот дурачок, – рассказывал рабочий, уже на пенсии, седой. – Сломанные