По Мясницкой по улице Кирова. Павел Козлофф

даже сквозь трель соловья

      В час сумерек поздней весною

      Мне слышится песня твоя,

      И имя волшебное – Зоя.

      «Снег выпал только в феврале…»

      Снег выпал только в феврале,

      И был настолько изобилен,

      Как говорил – ты не жилец

      На нашей матушке земле.

      Лишь тьмой недюжинных усилий

      Я откопался наконец.

      «Не всё повально время лечит…»

      Не всё повально время лечит,

      Да кто ж от счастия бежит?

      Как ты пришла ко мне под вечер,

      Воспоминания свежи.

      И день был серенький, неброский,

      Да и закат не пламенел.

      Но этой встречи отголоски

      Досель колышутся во мне.

      «Где гуртом полчища вороньи…»

      Где гуртом полчища вороньи

      С утра клевали требуху,

      Теперь там солнечные кони

      На кристаллическом снегу.

      И небеса, что цвета стали,

      Совсем светлы, как посмотреть.

      Мы жизнь без страха принимали,

      Где ужас в слове умереть?

      «Те годы детские советские…»

      Те годы детские советские

      Среди дворовых райских кущ,

      Они – как пляски удалецкие.

      Дитя был весел, но тщедущ.

      Его пленила математика,

      Сильнее химий и историй,

      От хулигана до догматика

      Диапазон весьма просторен.

      И до сих пор им не забыто,

      С литературой не был в ссоре,

      Как дедка с бабкой у корыта

      Вели разборки возле моря.

      «Я, заворачивая за угол…»

      Я, заворачивая за угол,

      Привычно сбрасываю хвост,

      Равно как все исчадья Дракулы,

      Оберегают свой погост.

      Цвела черемуха да выцвела,

      Стоит в бутонах бузина.

      Душа в накале – ждите выстрела,

      Первопричина не важна.

      Так корабли, поэты плаванья,

      Стремятся в гавани стареть,

      Чтоб оживлять воспоминания,

      Когда минует время петь.

      «Кто вас придумал, плиты тротуарные…»

      Кто вас придумал, плиты тротуарные!

      Для истребления народа он был прав!

      Отсюда переломы рук ударные

      И в гипсе тазобедренный сустав.

      Пока до «скорой» я страдал на Баррикадной,

      У перехода на коварном вираже,

      Народ всё падал, поднимался, снова падал

      И обессилевал опять вставать уже.

      «Всё в жизни надоело до черта…»

      Всё в жизни надоело до черта,

      Но сам я делаюсь не свой,

      Когда услышу звуки Моцарта,

      Аллегро из Сороковой.

      И мне особо дорог Лермонтов,

      И мутный англичанин Байрон

      За то, что были интровертами

      В своей поэзии печальной.

      «В конце Проспекта Мира у обочины…»

      В конце Проспекта Мира у обочины,

      Где Мухиной Колхозница с рабочими,

      У