Сын Красного Корсара. Последние флибустьеры. Эмилио Сальгари

свои дублоны.

      – Когда вам, господин граф, потребуется человеческая жизнь, вспомните о бароне де Рувре, я всегда буду к вашим услугам.

      – Что вы делаете, дон Баррехо? – спросил граф.

      – Подсчитываю, сколько агуардьенте могли бы купить испанцы, если бы они убили меня и завладели этим маленьким сокровищем, – с серьезным видом объяснил гасконец.

      – Идите к черту! – не удержался граф.

      – Нет, он меня не захотел взять, и думаю, что хорошо сделал, потому что с гасконцами нелегко даже в аду; они бы уж там подрезали хвостики сыновьям Вельзевула. Мы ведь и вправду опасные люди!

      – Он поступил трижды верно, – расхохотался Мендоса, – потому что теперь мы пропьем эти дублоны.

      – О приятель, один дублон вы мне должны. Вспомните.

      – Заберете его у испанцев.

      – Сделайте то же самое, – ответил все так же серьезно гасконец.

      Граф больше не обращал внимания на болтунов. Он то смотрел на исчезавший павильон маркизы, перед которым еще выделялись два темных пятна, то переводил взгляд на великолепный фрегат, грациозно покачивавшийся на рейде, натягивая цепи двух якорей, словно ему не терпелось уйти в море после такого долгого отдыха.

      Шлюпка приблизилась к покрытому лесом мысу Тибурон – возможно, в этом лесу прятались испанцы, ожидая сигнала к атаке, – потом отвернула к западу, и четверо негров, отложив весла, бросили сети.

      – Они и в самом деле принимают нас за рыбаков? – спросил Мендоса у графа. – Не лучше ли держать курс в открытое море, чтобы в душах испанцев не зародилось сомнение и они не поприветствовали нас залпом своих пушек? Вы слышали, что говорила маркиза? Она ведь предположила, что в этом лесу спрятана вражеская артиллерия.

      – Да, – ответил граф, казавшийся немного обеспокоенным. – Но есть еще кое-что другое, Мендоса.

      – Что такое, капитан?

      – Я заметил несколько больших шлюпок, плохо спрятанных в прибрежных зарослях. Они не могут принадлежать рыбакам, потому что здесь рядом нет никакой деревни.

      – Тысяча акульих брюх! – выругался морской волк. – Они намерены атаковать фрегат?

      – Вот этого я и боюсь, Мендоса.

      – Мы сбросим их в море! – отрезал гасконец, не перестававший считать свои дублоны.

      – А что, лейтенант знает о готовящейся атаке? – спросил Мендоса.

      – Сеньор Верра не из тех людей, кто спит во время плавания в опасных водах, – ответил граф. – Ставлю сотню пиастров против одного, что он уже подготовился к бою.

      – Когда мы пристанем к фрегату?

      – Подождем, когда будет заходить солнце. Не очень-то хочется компрометировать маркизу. Давайте ловить рыбу и не будем обращать внимания на мое судно, хотя над нами и развевается испанский вымпел.

      В это самое время негры стали вытаскивать сети, полные рыбы.

      Немного погодя шлюпка возобновила движение под управлением Мендосы. Теперь она все больше отдалялась от мыса Тибурон, потому что люди в ней старались избежать неприятного сюрприза. Мендоса