А ты умеешь хранить секреты?. Софи Кинселла

ремонту электрооборудования. За шестьдесят пятый год!

      – Фрэнк Смит был очень хорошим человеком, – заводит дед.

      – Нет! – Я решительно швыряю открытку на пол. – Это все вон! И тебе ни к чему память о… – я разворачиваю следующую, – газовой компании. А двадцать старых экземпляров «Панча»? – Я безжалостно отбрасываю газеты. – Это еще что такое?

      Снова сую руку в коробку и вытаскиваю конверт со снимками.

      – Здесь те, кого ты действительно…

      Тонкая игла входит мне в сердце, и я осекаюсь на полуслове.

      В моей руке снимок, на котором мы с папой и мамой на скамейке в парке. На маме платье в цветочек, на папе – дурацкая соломенная шляпа, я сижу у него на коленях, с мороженым в руках. На вид мне лет девять… и все мы кажемся такими счастливыми.

      Я молча вытягиваю второй снимок. Теперь папина шляпа перекочевала на мою голову, и мы умираем со смеху. Нас по-прежнему только трое.

      Только трое. Значит, это еще до того, как в нашу жизнь вошла Керри.

      Я как сейчас помню день ее приезда. Красный чемодан в прихожей, чужой голос, доносящийся с кухни, запах незнакомых духов в воздухе. Я вошла и увидела Керри с чашкой чаю в руке. Тогда на ней была школьная форма, но мне кузина все равно показалась взрослой. Уже тогда Керри могла похвастаться огромным бюстом, золотыми гвоздиками в ушах и «перышками» в прическе. А за ужином мои родители позволили ей выпить стакан вина. Ма все твердила, что я должна быть чуткой и доброй с Керри, потому что ее мать умерла. Мы все должны быть чуткими и добрыми.

      Поэтому кузина поселилась в моей комнате!

      Я перебираю снимки, безуспешно пытаясь избавиться от застрявшего в горле кома. Я вспоминаю это место – парк с качелями и горками, где мы часто гуляли. Но Керри это показалось чересчур скучным, а мне отчаянно хотелось стать похожей на нее, поэтому я тоже заявила, что мне скучно. И больше мы там никогда не бывали.

      Раздается стук в дверь.

      Я, вздрогнув, оборачиваюсь. Перед нами появляется Керри с бокалом вина.

      – Обед готов!

      – Спасибо. Мы уже идем, – киваю я.

      – Ну что же ты, дедушка! – укоризненно грозит пальчиком Керри и указывает на злополучные коробки. – Так ничего и не разобрал?

      – Не очень-то это легко! – слышу я собственный негодующий голос. – Слишком много воспоминаний. Их так просто не выкинешь.

      – Что ж, если ты так считаешь… – Керри закатывает глаза. – По мне, так этому хламу место на помойке.

      Я не могу быть чуткой и доброй с Керри. Просто не могу. Больше всего мне хочется запустить ей в физиономию тортом с кремом.

      Мы уже несколько минут сидим за столом и почтительно внимаем Керри. Она же ораторствует безостановочно:

      – Все дело в имидже. Все имеет значение – стиль одежды, общий вид, походка. Идя по улице, я излучаю атмосферу успеха, словно объявляя всему миру: перед вами деловая, преуспевающая женщина.

      – Ну-ка продемонстрируй! – восхищенно просит мама.

      Керри растягивает губы в притворно-скромной улыбке:

      – Выглядит это примерно так. – Она отодвигает стул и вытирает губы