Время дождей. Майя Максимова

на то, что удастся уйти от ответа, не оправдалась… Мне пора прекращать спектакль.

      И я это делаю.

      – Именно.

      С Марком творится неладное. Он не в себе.

      – А если точнее?

      Становится жарко. Я признаюсь:

      – Марк, проблема во мне. Не знаю вообще, как такое возможно, но я из сегодня и я из вчера – две разные дамы…

      О, Боже! Как сложно быть откровенной.

      Что дальше? Война?

      Марк ждет продолжения, и повисшая в воздухе пауза лишь обостряет обнаружившиеся у него таланты.

      – Ты больше не любишь, – говорит он себе под нос и добавляет, – предлагаешь прервать поездку?

      – Зачем? – за окном все светлее и светлее, – Париж неизбежен.

      – И что он нам даст?

      Я улыбаюсь. Уже веселее.

      – А мне ничего и не нужно сейчас.

      – А мне? – Марк пылает.

      – Ты хочешь остаться? Не поздно ли? Впрочем, можешь сойти.

      Мы ускоряемся.

      – Шутишь? Напрасно, – он полон эмоций.

      – Ну, ладно. Прости.

      Экспромт провалился. Пытаясь смягчить его гнев, я разошлась и посеяла в муже отчаяние. Немыслимый подвиг! Вот только на данный момент мои достижения вряд ли спасут мое эго.

      Я просто раздавлена. Марку не лучше. Он тихо бубнит:

      – Доигрались.

      А сзади… нас слушает Поль. А вот слышит ли?

      Тучи теперь уже в поезде.

      Все? Мы пропали?

      Ответ очевиден. И кажется жутким.

      Я соглашаюсь:

      – Похоже, что да.

      Марк неподвижен. Тут не до шуток. Еще одно слово – и все…

      Ерунда.

      Не стану оспаривать многогранность человеческих отношений, однако порой мы выходим за грани возможного. Вот и сейчас… Я смотрю с изумлением на мужа, а вижу лишь тень, что шагала со мной через годы.

      Брак на неделю? Какая-то глупость. Так не бывает! Не верю!

      И все же… Реальность упряма. Душевные муки – отнюдь не спасение.

      Кто нам поможет?

      Я оборачиваюсь. Нет сил изнывать от бездействия, и в смутной надежде я ищу поддержки у Поля. Но тот безучастен. Что Полю до наших страданий, когда рядом с ним столь наивная юная особь?

      Марк оживает:

      – Ты злишься?

      – Немного, – я чувствую страх перед завтрашним днем.

      – Я что-то сделал?

      Ребенок. Ей Богу.

      – Нет. Ничего. Ты совсем ни при чем.

      – Тогда… в чем проблема?

      – Тебе это важно?

      – Конечно же.

      – Марк, я не знаю… Прости.

      Он мне не верит. Забавно. Но дважды грех повторяться. Разумней уйти.

      Куда? Непонятно. Экспресс до Парижа идет часа три… Да и дальше. Увы! Мы с ним повязаны. Только счастливой быть теперь трудно.

      – Марина…

      – Уймись.

      Марк ошарашен. Он пытается поймать меня за руку, но я вырываюсь и бегу по направлению к тамбуру. К счастью, все тихо. Пассажиры смотрят мне вслед с немым любопытством, как дети на первом спектакле.

      В тамбуре мрак. Я встаю возле двери и вижу чуть смазанный мир за окном. Низкое небо, дорога, деревья… Почти что идиллия…

      – Ну,