Кто жизни не знает. Владилен Олегович Елеонский

снова строго сказал Касатонов, – за пререкания со старшим по званию наряд вне очереди!

      – Я все равно буду курить.

      – Два наряда! Что следует ответить согласно уставу?

      – Есть два наряда, только я все равно буду…

      – Три наряда!

      – Есть три наряда, только я все равно…

      – Вот так из-за одного бойца страдает весь взвод, – с неожиданным сочувствием к нам в голосе перебил его Стрижевитов. – В колонну по одному к уборной марш!

      Мы перестроились в колонну по одному, подбежали к нашему туалету, и по приказу Стрижевитова стали группами в несколько человек забегать в нужник, после чего возвращались в строй. Такого опыта у нас еще не было. Справлять нужду по команде и в колонне по одному…

      Глава шестая

      После этого наша «коробка» побежала в чистое поле. Касатонов и Стрижевитов бежали сбоку, подгоняя отстающих. Никто ничего не мог понять. Куда бежим, зачем?

      Кросс длился, наверное, полчаса, и некоторые стали выбиваться из сил. Стрижевитов, наконец, остановил нас, снова вызвал из строя Викторова и подал ему окурок.

      – Сегодня вам повезло. В армии для того, чтобы похоронить запретный окурок, вам бы пришлось рыть яму два, два на полтора. Сегодня я добрый, так что Викторов просто закопает окурок сам. Рядовой милиции Викторов, берите палку и закапывайте окурок!

      – Я не буду! Издеваетесь, товарищ сержант?

      Воцарилась тягостная пауза. Стрижевитов насмешливо ел Викторова своим неподражаемым оловянным взглядом.

      – Что ж, подождем, пока Викторов соизволит.

      – Андрей, да хватит тебе выкаблучиваться, – раздался из глубины строя чей-то возмущенный голос. – Спать хочется!

      Викторов вырвал окурок из руки Стрижевитова и раздраженно затоптал его в землю.

      – Все?

      – Встаньте в строй!

      – Есть, товарищ сержант! – язвительно сказал Андрей.

      – Теперь вы поняли, что такое система? – похлопывая прутиком по голенищу, невозмутимо сказал Стрижевитов. – Может каждый из вас по отдельности ее сломать? Вы можете возмущаться, ругаться, не выполнять приказы, грубить командиру, однако ни к чему хорошему это не приведет, будет только хуже. Вывод?

      – Товарищ сержант, – взмолился хор голосов, – все понятно!

      Обратно мы не бежали, а летели как на крыльях, однако, те, кто думал, что на этом все закончилось, крупно ошибался. Когда мы снова оказались на плацу, Стрижевитов скомандовал «Отбой!», мы кинулись в казарму, на ходу стягивая с себя рубашки, но сержанту не понравилось, как мы легли в койки.

      – Медленно, очень медленно, а портянки и бриджи валяются, где попало. Подъем!

      Мы с недовольным бурчанием нехотя стали подниматься и одеваться.

      – Разговорчики!.. Отбой…

      Мы со стоном снова повалились в койки.

      – Медленно, и слишком много разговоров. Сделаете, как положено по уставу, – будете спать. Подъем, строиться в коридоре!

      Стиснув зубы от ненависти, мы соскочили с