Кто жизни не знает. Владилен Олегович Елеонский

раздражение спавшего надо мной на верхнем ярусе Игорька Кабанова, поскольку когда кто-то из двоих ворочался в своей постели, ходуном ходила вся кровать, и думал о таинственном неизвестном. Внезапно меня осенило…

      Проливной дождь прошел накануне того дня, когда меня отправили к Грыжуку, а на следующий день я ушел в наряд. Погода была облачной, и земля, в особенности на лужайке, не успела хорошо просохнуть, поэтому неизвестный, ступив случайно в грязь, оставил след, когда залазил в окно, и сделал он это, скорее всего, не ночью, а утром, когда все ушли на экзамен. Выходит, что ему сдавать экзамен было не нужно.

      После подъема и зарядки, не откладывая дело в долгий ящик, я зашел к Рыкову. Шло построение на завтрак, он спешно просматривал какой-то документ, видимо, желая довести его содержание до личного состава нашего дивизиона, и ему было явно не до меня.

      Глава седьмая

      – А, Тобольцев! Пока ничего обнадеживающего не могу сообщить, иди в строй.

      – Товарищ капитан, я знаю, кто украл мои часы.

      Он оторвал свои рачьи глаза от служебных бумаг и уставился ими на меня так, словно увидел впервые в жизни.

      – Зайдешь после завтрака, а сейчас в строй!

      Я не двинулся с места, намереваясь немедленно все рассказать, однако в этот момент в каморку заглянул старшина, и мне пришлось выйти. Весь день, как всегда, царила одна сплошная суета, и Рыкову опять было не до меня.

      Настроение было хуже некуда, однако после ужина он сам пригласил меня к себе.

      – Рассказывай, только быстро. Если опять одни лишь подозрения, то лучше оставь их при себе.

      – Нет, товарищ капитан, в этот раз будет повесть о том, как произошла кража в нашем милицейском лагере, в частности, тайное похищение часов у слушателя школы милиции Тобольцева, который в тот момент был еще абитуриентом.

      Рыков искоса окинул меня насмешливым взглядом.

      – Красиво глаголешь, и как же, интересно, она произошла?

      Я развернул платок, продемонстрировал найденную улику и коротко поделился своим открытием. Выпуклые глаза Рыкова выпучились еще больше.

      – Ты даешь, Тобольцев! Не ожидал. Светлая, как видно, у тебя голова. Все по полочкам разложил. Похоже, что это действительно он. Так, хорошо, и что нам теперь делать?

      – Не знаю.

      – Следует, наверное, вызвать его сюда. Пока мы будем с ним беседовать, сержанты осмотрят его вещи. Если обнаружат часы, пусть оставят их на прежнем месте. Мы приведем нашего человечка к его вещам, и в присутствии свидетелей он выдаст украденные часы.

      – Выдаст?

      – Выдаст, никуда не денется. Посиди пока здесь, я сейчас сюда с ним приду.

      Рыков вышел и вернулся минут через пять, вместе с ним в каморку, в самом деле, вошел слегка обескураженный Стариков, на этот раз в другом, еще более крутом спортивном костюме, однако шикарные кроссовки на ногах были все те же.

      Он метнул в меня настороженный взгляд, но в следующий миг улыбнулся.

      – Привет!

      Я