На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала. Пауло Коэльо

мужчины, вымокшего с головы до ног.

      – Постойте! – повторил этот человек. – Одну минутку! Ради бога!

      В страхе я хотела кинуться прочь, взмолилась, чтобы каким-то чудом рядом с нами взвизгнули тормоза патрульной машины. Бессознательно я вцепилась в него, но он отвел мои руки.

      – Умоляю вас, – проговорил незнакомец. – Я узнал, что вы здесь. Помогите мне, ради бога! Речь идет о моем сыне!

      Он заплакал и упал на колени, повторяя:

      – Умоляю вас! Умоляю!

      Мой друг глубоко вздохнул, опустил голову, закрыл глаза. В наступившей тишине слышно было, как стучат дождевые капли да рыдает человек, стоявший посреди мостовой на коленях.

      – Иди в отель, Пилар, – произнес наконец мой друг. – Ложись спать. Я вернусь только под утро.

      4

Понедельник, 6 декабря 1993 г.

      Любовь – это сплошные ловушки и капканы. Когда она хочет дать знать о себе, то показывает лишь свой свет, а порождаемые им тени – скрывает и прячет.

      – Погляди вокруг, – сказал он. – Давай припадем к земле, послушаем, как бьется ее сердце.

      – Не сейчас, – отвечала я. – Я не могу пачкать свой жакет: он у меня один.

      Мы ехали по холмам, поросшим оливами. После вчерашнего дождя в Бильбао солнечное утро казалось сном. У меня не было темных очков – я вообще ничего с собой не захватила, потому что собиралась в тот же день вернуться в Сарагосу. Спать мне пришлось в одолженной у него рубашке, а в угловом магазинчике рядом с нашим отелем я купила себе майку, чтобы было во что переодеться, покуда сохла постиранная – та, в которой я ходила накануне.

      – Тебе, наверно, надоело видеть меня в одном и том же, – шутя сказала я, желая, чтобы этот обыденный разговор вернул меня к действительности.

      – Я счастлив тем, что ты – здесь.

      С той самой минуты, как он вернул мне ладанку, он больше не говорит мне о любви, но радостен, весел и ведет себя как восемнадцатилетний юнец. И сейчас он, погруженный в сияние погожего утра, идет рядом со мной.

      – Какие у тебя там дела? – спросила я, показывая на закрывавшие горизонт отроги Пиренеев.

      – По ту сторону гор – Франция, – с улыбкой отвечал он.

      – Я учила географию в школе. Я хочу знать, зачем нам туда и что мы там будем делать.

      Некоторое время он не произносил ни слова и продолжал улыбаться.

      – Зачем? Затем, что я хочу показать тебе один дом. Быть может, он тебя заинтересует.

      – Если ты решил податься в агенты по продаже недвижимости, то обо мне забудь. У меня нет денег.

      Мне-то было все равно – ехать ли в Наварру или во Францию, лишь бы не возвращаться на праздники в Сарагосу.

      «Ну что? – осведомился мой рассудок у сердца. – Ты довольна тем, что приняла его приглашение. Ты изменилась и сама того не замечаешь».

      Нет, нисколько я не изменилась. Просто отдохнула немного.

      – Погляди, какие камни.

      И в самом деле – гладкие, обкатанные, словно прибрежная галька, а ведь здесь, на равнинах Наварры, никогда не было моря.

      – Их отшлифовали ступни крестьян,